Повести
Шрифт:
— Полозовского?
— Ну!
— Так это же троюродный братан ему!
— Вот и братана!.. А сейчас тут по деревням солдат ловят. Есть еще, которые по деревням остались, раненые. К немцам в Новоржев их отправляют. А которые ходить не могут, тех значит… не берут.
— Гады!
— Всегда так. Сидят притаившись, а как только у людей какая беда случится, тут и появляются.
— Ну гадюка! Жаль, что я тогда у амбара ему скулу не свернул, попался бы он мне!
— Ты
— Это почему же?
— Да так лучше. Ты человек горячий. И раньше с ним не ладил. Припрятался бы пока.
— Что ж, так, значит, тайком и жить у себя дома? Хорошенькая песня! Ничего не скажешь! Нет уж, пусть выкусит!
— Ну, гляди, Ваня. Как бы хуже не было. Зол он на тебя.
— Будь что будет, а в подпол не полезу. Не из той породы.
— Шутки тут плохи. Ты еще только пришел, а мы тут уже всякое видели.
— Ну ладно… Чего там!.. Пойду. Потом еще поговорим.
И, прихрамывая, Иван пошел к своему дому.
На крыльце он зачем-то пошаркал ногами по свежему венику, хотя ноги и были сухими. Только чуть звякнул щеколдой, как Наталья сразу же выглянула в окно и тотчас узнала его и еще в избе заплакала, запричитала. И так, приговаривая, бежала через сени, гремела запорами.
— Ох, родной-то наш пришел, родненький!
— Ну ладно, — сказал Иван, пытаясь высвободиться от нее. — Ладно, не вопи, не буди ребят, пусть выспятся. Когда уходил, можно было реветь, а теперь незачем. Да ладно тебе, хватит.
Но Наталья еще долго не отпускала его, все всхлипывала.
— И не думала, что увидимся, встретимся. Худой-то какой, тощий…
— Не реви, ну ладно.
Иван подошел взглянуть на девчушек. Они, все четверо, разметавшись, спали на одной кровати. Иван стал так, чтобы Наталья не видела, что он смотрит на детишек, стеснялся почему-то Иван этого, а сам подумал с любовью:
«Вон какие вытянулись! Здоровенные, что кобылицы!»
А Наталье, которая спросила: «Чего ты?» — сказал:
— Курева у тебя тут нигде не припрятано?
Наталья приготовила завтрак и, пока Иван ел, сидела напротив и смотрела на него.
Позавтракав, Иван взял подушку, два полушубка и отправился в сарай. Там он залез на сено под самую крышу и лег.
«Ну, хоть высплюсь как следует. А то в избе девчонки все равно не дали бы», — подумал Иван, устраиваясь поудобнее.
Он проснулся оттого, что кто-то сильно толкнул его в бок. Иван сбросил шубу и сел. На сене, напротив, пригнувшись, стоял незнакомый, конопатый мужик, наведя на Ивана ствол винтовки.
— Ты чего? — удивленно спросил Иван.
— Слезай давай! Дрыхнешь тут!
На рукаве у мужика была белая повязка. Внизу, у дверей сарая, стояло еще три человека, и, глянув вниз, Иван сразу узнал Миньку Салина.
— Поспать не дадут, — осматривая присутствующих, как бы в шутку сказал Иван.
— Слезай.
— А что?
— Поразговаривай!
— Дай ему прикладом по шее, — сказал Минька.
— Слазь!
Иван упал на землю.
— Пошуруй там, может, в сено что спрятано, — приказал Минька, и конопатый стал ползать по сену, прощупывая его.
— Вроде нет… Не видно…
Салин ждал, заложив в карманы брюк руки. Он курил, покусывая цигарку.
— Давненько не виделись, — сказал он Ивану.
— Давно.
— А и встретились — не рады. Не забыл еще?
— Нет.
— Хорошую я тебе тогда памятку оставил. Живуч! А другой уже давно откинул бы копыта.
— Так я — Ребров!
— Ну как, ничего там нет? — спросил Салин конопатого.
— Ничего. — И спустился с сена.
— Так, а теперь мы с тобой побеседуем. Ты откуда пришел? Зачем?
— Как зачем? Домой! — искренне удивившись, сказал Иван.
— Тебя кто прислал?
— Куды?
— Не придуривай! Знаем мы тебя как облупленного, знаем. Может быть, ты думаешь, что если я давно тут не был, так и позабыл, как ты с Завьяловым ходил, нас раскулачивал? Все помню! Как ты, падла, по мочилу лазил, колеса искал.
— Какие?
— Забыл? От линейки, на железном ходу.
— Не помню.
— Я тебе напомню! Я вам все припомню! Мы еще поквитаемся. Последний глаз выколю. Взять его!
Ивана схватили, завернули руки за спину.
— Больно! Что делаешь! — крикнул Иван. Дюжие мужики были, да и старались очень. Один с четырьмя не справишься.
Когда Ивана вели на дорогу, к телеге, встретилась ему его младшенькая, Настя. Она играла с котенком. Увидев отца, резко выпрямилась, обрадовалась, встрепенулась и сделала шаг навстречу, собираясь подбежать, но тут же испугалась, остановилась, зрачки ее недоуменно расширились… А котенок прыг к ней и лапкой цап, цап за подол платья.
— Настька! — крикнул Иван и улыбнулся ей. И не знал, что бы такое еще сказать. — Киска-то вон, поиграй с ней.
На телегу сели впятером. Хлестнули лошадь. Телега, хрустнув, тяжело сдвинулась и покатила. Иван оглянулся. Настя стояла все на том же месте.
— Ты почему вместе с Афоней не пришел? — спросил у Ивана Минька, толкнув его в бок. — К тебе обращаюсь!
— Афоня сбежал.
— А ты все выслуживаешься? Скотина где?
— Сдал.
— В лесу где-нибудь прячешь! Врешь все!