Повести
Шрифт:
Боец с недоумением, недоверчиво посмотрел на него. «Ври больше», — говорил его взгляд. Потом, оживившись, спросил:
— Неужели правда ты наш летчик?
— Ну, конечно, правда, конечно, летчик, — загораясь надеждой, ответил Георгий.
— Если так, не переживай особенно, скоро разберутся. — Солдат сочувственно улыбнулся.
На другое утро, когда колонну вели вдоль разрушенного железнодорожного полотна Куберле — Зимовники, лейтенант — начальник конвоя — отозвал Карлова в конец группы.
— Послушайте, — сказал он. — Вы что, действительно наш летчик?
— В том-то и дело, что ваш. Настоящий советский летчик-штурмовик, командир эскадрильи, — ответил Георгий и улыбнулся простодушной, усталой улыбкой.
Они шли рядом с лошадью, впряженной в сани, на которых ехали отдыхающие конвоиры.
Карлов рассказал начальнику конвоя о своих приключениях.
Внезапно метрах в ста от дороги он увидел лежащий на снегу самолет Ил-2. На хвостовом оперении штурмовика наискось через киль и руль поворота была нарисована широкая белая полоса. Карлов узнал опознавательный знак своей дивизии.
Человек в замасленной ватной куртке, сидя на корточках, что-то отвинчивал на крыле.
— Эй, авиация! — крикнул Георгий.
Механик посмотрел в его сторону.
— Иди, иди сюда, — позвал Георгий, махнув шапкой.
Механик пошел от самолета к арестованным, с любопытством глядя на обросшего густой щетиной человека в синей шинели полицая. Лицо его вдруг радостно просияло, и он бегом бросился к Карлову.
— Ба, да никак с нашего полка, — обрадовался Георгий, узнав техника из первой эскадрильи.
Он быстро перебрал в памяти десятки фамилий, пытаясь вспомнить, как зовут этого парня. А тот, подбежав, остановился в нерешительности и вопросительно поглядывал то на начальника конвоя, то на Карлова. Расставленные для объятий руки летчика медленно опустились.
— Ты его знаешь? — спросил лейтенант, кивнув на Георгия.
— Конечно, знаю. Это же командир третьей эскадрильи. Его совсем недавно сбили. Еще командир полка говорил: «Карлов, если жив, обязательно вернется».
— Ну теперь-то верите? — спросил Георгий у начальника конвоя.
— Я вам еще после вашего рассказа поверил, да как быть — не знаю. Ведь я по списку за каждого отвечаю. — Лейтенант на секунду задумался. — Мне б хоть бумагу какую-нибудь, чтобы за вас отчитаться.
— Да, положеньице, — протянул Георгий.
— Знаете, чем можно помочь? Пусть он, — лейтенант кивнул на механика, — быстрее сообщит в полк, чтобы за вами с каким-нибудь документом приехали.
— Быть по-вашему, — согласился Карлов.
Начальник конвоя объяснил механику, что арестованные движутся по дороге на Зимовники, и отметил на карте, где они сейчас находятся.
— Так мне же самолет приказали эвакуировать с вынужденной посадки, — неуверенно проговорил механик.
— Кто приказал? — спросил Георгий.
— Инженер полка.
— Ну так передашь ему, что я его приказание временно отменил. А сейчас ступай и доложи майору Емельянову, что иду я под конвоем по родной земле, которую сам же освобождал, — пошутил Георгий.
— Хорошо. Я быстро, товарищ лейтенант.
По дороге то и дело проезжали автомашины. Груженые — к фронту, пустые — в тыл. Начальник конвоя остановил грузовик и попросил довезти механика. Как только машина тронулась, Карлов и лейтенант побежали догонять конвой, который успел уйти довольно далеко.
Узнав от лейтенанта, что человек в шинели полицая действительно советский летчик, конвойные резко изменили свое отношение к Георгию. Они посадили его в сани и не знали, что ему предложить, чтобы как-то скрасить неловкость за свою прежнюю неприязнь. Но летчик на них не обижался. Волнуясь, он в нетерпении поглядывал на дорогу.
Глава IX
Больше двух часов, пересаживаясь с одной попутной машины на другую, ехал механик до станицы Барабанщиков. Бегом миновал он две улицы и, задыхаясь, добрался до границы аэродрома.
Вот уже опустевшие снежные капониры. До командного пункта осталось каких-нибудь триста метров, когда его удивленно окликнули.
— Вы почему здесь? Вас вчера отправили готовить самолет к эвакуации, — навстречу шел майор Голубев.
— Товарищ майор! — механик перевел дух. — Сейчас объясню. Там на дороге, — он показал на юго-запад, — под конвоем ведут лейтенанта Карлова.
— На какой дороге? Почему под конвоем? — изумился Голубев. — Вы сами видели?
— Да. Я с ним разговаривал. У него нет документов, и ему не поверили, что он летчик.
Механик передал майору просьбу начальника конвоя.
— Значит, жив! Значит, пришел Карлов! — радостно воскликнул Голубев. — Вот молодец! Мы с командиром были уверены, что он вернется. Пойдем! — Они побежали к командному пункту.
В землянке КП были начальник штаба полка и оперативный дежурный.
— Карлов нашелся! — крикнул с порога майор Голубев и торопливо рассказал, где летчик. — Жалко, Емельянов в воздухе, вылетел на задание. Придется ждать.
— Зачем ждать? Давайте сейчас же пошлем машину за Карловым, — тоже возбужденно и радостно предложил начальник штаба.
— В каком месте вы их встретили? — спросил он у механика, разворачивая на столе большую карту.
— Там, где наш самолет лежит.
— Вот тут? — начальник штаба ткнул пальцем в карту.