Повинуюсь и слушаю
Шрифт:
— Анна, если ты чуть углубишься в лес, то увидишь, что там по елкам пробежалось стадо драконов. Это мы со Зверобоем постель для тебя собирали. А тут… Ветром сломало и всех дел.
— Да ну вас. Я на полном серьезе говорю, а вы какие-то отговорки лепите. Был дракон. И не спорьте! — я продолжила капризничать, но уже больше из вредности.
Если и в самом деле мне привиделось? Ну да. Первый раз из-за того, что злая старуха забрала Матильдочку, а второй раз из-за… Ягод?
— Перестань, ты умная девушка и всё понимаешь. Давай-ка лучше ляг и поспи. У тебя был трудный день,
— Подожди, Драмир, пардон. Это что за приказный тон? Вдруг я пойду мыть посуду, а там под кустом затаился дракон? — хмыкнул Зверобой и скосил глаза на меня.
— Я сама помою. И пусть меня пиявки сожрут, а вам будет стыдно, — я подняла миски, но Зверобой отобрал их.
— Он сходит. А ты ложись, Анна и отдыхай, — мягко сказал Драмир, и я почувствовал, что не могу противиться этому голосу.
Улеглась на жестковатые еловые лапы и втянула их запах. Пахнуло смолой и кислинкой иголок. Под шепот высоких елей, под осторожный стрекот цикад, под едва слышное гудение костерка глаза сомкнулись.
Это уже не потеря сознания, а тихий переход в волшебную сказку. Туда, куда отправляются все люди, когда засыпают. Цветные круги перед глазами сменяются на голубое небо и зеленые просторы летних лугов.
Я видела Матильду в розовом платьишке и куцым хвостиком на голове. Она горделиво восседала на спине золотого дракона и манила меня маленьким пальчиком. Звала к себе.
Вы никогда не плакали во сне? Не было такого момента, когда сердце сжимается от жалости, а из глаз льется соленая влага? Даже сквозь сон я чувствовала, как по щекам текут горячие капли.
Золотой дракон посмотрел в ответ янтарными плошками с продольными черными полосами и выплеснул из пасти сноп огня. Бушующее пламя охватило меня теплой волной и слегка ослепило сквозь сомкнутые веки. Я проснулась и увидела сквозь дремоту, что это Зверобой подкинул в костер веток. Я повернулась на другой бок и подставила теплу спину.
Снова провалилась в то волшебное место, где Матильда зовет меня. Я бежала к ней, но не могла добежать. Чем быстрее я перебирала ногами, тем дальше удалялся дракон. Лицо дочки куксилось, и она вот-вот зарыдает, а я ничего не могла сделать. Бежала по изумрудной траве, спотыкалась, поднималась и снова бежала. Но никак не удавалось настигнуть золотого дракона.
Мимо на метле пронеслась мать Хлопаря и Шлепаря. Колдунья, которая украла мою Матильду. Она летела гораздо быстрее меня… Вот она подлетает к дракону и хочет стащить дочку со спины. Золотой дракон скалится, пыхает в её сторону огнем, и колдунья загорается.
И тут раздался дикий визг, который выдернул меня из сна в реальность.
Вы никогда не просыпались оттого, что на ухо начинал визжать ушибленный кабан? Нет? Тогда вам не понять того состояния, в каком я вскочила на ноги.
В голове одновременно родились три мысли: бежать, орать и сдаваться. У меня не получилось выбрать что-либо одно, и я осталась просто стоять на месте. Просто осталась, просто стоять. Зато глаза распахнулись, и в свете зарождающейся зари я увидела девчонку в руках Зверобоя. На вид ей не больше двадцати. Лицо чумазое, волосы спутаны и в них видны колючки репейника. Платье серое, дырявое и в масляных пятнах. Словно напялила ветошь механика из автомастерской.
— Пусти меня, дубина! Перед тобой королева пяти миров!!! — именно от такого крика начал шевелиться Драмир, девушке этого показалось мало, и она снова подключила психологическое воздействие визга. — Уи-и-и-и-и!!!
— Зверобой, дай ей пенделя, чтобы улетела орать в один из своих миров, — пробурчал мой спутник и перевернулся на другой бок. — А то поспать нормально не дает.
Девушка от неожиданности смолкла. Зверобой же увидел смятение в её глазах и сделал вид, что заносит ногу для хорошего пинка.
— Эх, как я щас размахнусь… И ни капли не стыжусь, что отправляю тебя в небо. Полетишь, как дикий гусь, — оскалился голубокожий друг язвительного Драмира.
— Дяденька, не надо меня пинать. Я лучше сама как-нибудь дойду. Отпустите меня? Пожа-а-алуйста, — начала канючить девушка. — Я за-за-заблудилася-я-я.
Такого резкого перехода от визга к плачу даже я не ожидала. А уж неопытный в женских истериках Зверобой и подавно. Его руки разжались, и девушка тут же навострила лыжи в сторону леса. Вот тут уже меня удивил Драмир. Когда замарашка дала стрекача и почти добежала до первых кустов, то из них с улыбкой вышел мой сосед.
Как он там очутился? Ведь только что лежал возле костра…
— Не надо торопиться, милая девушка. А поговорить? Я никогда не поверю, что одинокая девушка может так спокойно гулять по лесу полному оборотней. Признавайся — кто ты и чего здесь делаешь?
Тут уж пришла моя очередь вмешаться. Я видела, что девчонку колотит дрожь, что она боится и вот-вот описается от страха. Я помнила себя, когда оказалась впервые в этом мире: в одном халатике, испуганная и преследуемая возбужденным королем. Может, это тоже попаданка?
— Да что вы привязались к девушке? Дайте ей отдышаться-то. Она же боится вас, того и гляди — поседеет. Иди сюда, милая. Расскажешь, как ты здесь очутилась? — я протянула руки и улыбнулась как можно мягче.
Эх, мне бы в психологи пойти… Девушка и в самом деле чуть успокоилась. Она осторожно отстранилась от Драмира и короткими шажками подошла ко мне. Так похожа на легконогую лань — любой резкий звук и она рванет прочь.
Ладошки грязные, как и ступни босых ног. Похоже, что она выбежала на огонек, а тут её и схватил синекожий часовой. Я не мнительный Драмир, но мне тоже стало интересно — как эта чумазая особа оказалась в лесу.
Когда она коснулась моих ладоней, то расплылась в улыбке. И сказала так нежно-нежно:
— Ты будешь моей рабыней. Я даже разрешаю принести тарелку вкусной овсяной каши.
Я невольно икнула. Такой наглости не видела со студенческих лет, когда к нашей компании в парке подошел грязный бомж и не попросил пивную тару. На это ему ответили, что тара пока ещё занята. И он, секунду поколебавшись, с апломбом занятого человека произнес: «Но я же сейчас ухожу, так что поторопитесь!» Эта наглость так понравилась ребятам, что они скинулись по десятке бомжу на пиво.