Повинуюсь и слушаю
Шрифт:
— Нет, во-волки у нас водятся чуть дальше. Это, скорее всего перевертень заблудился. Надо бы ему объяснить, что сюда нечего соваться.
Драмир подобрался, словно гепард перед прыжком. Лицо стало строгим, как у директора школы перед отчетной комиссией. Из ножен на поясе он вытянул длинный сверкающий нож, больше похожий на короткий меч римлянина. Зверобой вытащил стрелу и положил её на тетиву лука. Он ещё больше стал похож на инопланетное существо из «Аватара».
Мужчины вышли на тропу войны. Прямо заглядение!
Я же оглянулась по сторонам и подняла замшелую корягу. На всякий случай. Коряга скользкая и липкая. Кора слезала коричневыми лопухами.
— А кто такой перевертень? — шепнула я вовсе не потому, что страшно, а потому что… тихо как-то в лесу стало.
И в самом деле — птицы смолкли, ветви перестали переплетаться между собой и потрескивать. Трава прекратила шелестеть. Даже ветер спрятался в кусты боярышника и не показывался оттуда. Вой прозвучал ещё ближе.
Я крепче сжала деревяшку. Зубы выбивали чечетку. Из маленького дупла на моем оружии вылез черный усатый жук, похожий на нашего управдома. Он очумело покрутил башкой и спрятался обратно, ну вылитый Семен Павлович.
— Перевертень — это оборотень. Человековолк. Если кинется из кустов, то падай и закрывай голову руками. Может, не укусит, а всего лишь пнет пару раз, — посоветовал Драмир.
Ага, вот только пинка оборотня мне для полного счастья не хватает. Фигушки! Перехватила корягу на манер бейсбольной биты и внимательно оглядела кусты. Вдруг и взаправду выпрыгнет?
Вой раздался справа от нас. Раздался так близко, будто оборотень сидел в дупле вон того здоровенного дуба и выл в мегафон. А после тракторное рычание донеслось уже, с другой стороны, из кустов бузины. У меня внутри не только поджилки похолодели, а вообще все внутренности слиплись в один кусок льда. Ещё икота появилась, будто мало других забот.
— Ма-ик-альчики, не оста-ик-авляйте меня, пожалуйста.
— Конечно-конечно. Мы и тебя не оставим и его защитим. Перевертни сейчас вымирают, беречь нужно. Вдруг ты его поцарапаешь? — улыбнулся Драмир.
Так бы и пнула его за такие слова. Вот видит же, что меня колотит от страха, словно Паркинсон принял в свои объятия и не отпускает. Вредный какой. Но я сдержалась, лишь сделала шаг ближе к ним. Всё же ближе к мужчинам. Зверобой шарил по кустам глазами, тетива звенела тоненько-тоненько, как беременная комариха при родах.
— Не мешайся под рукой, и не стой под стрелой. Если хочешь быть полезной, то возьми и песню спой, — прошипел в мою сторону Зверобой.
— Че-ик-его? — я почувствовала, как от удивления брови взлетают к корням волос и путаются в прядях.
— А чего? Музыка их успокаивает. Давай какую-нибудь колыбельную? Вдруг усыпишь зверюгу? — пожал плечами Драмир. — Я бы сам спел, однако пою громко, но противно. От такой колыбельной хочется не уснуть, а утопиться.
Я посмотрела на этих людей и поняла, что они это говорят вполне серьезно. А рычание меж тем становилось всё ближе. Оно обволакивало нас и звучало со всех сторон, как музыка в кинотеатре. Судить по звуку — оборотень был размером со слона. И клыки у него должны быть с мою руку величиной.
Песню им? Будет им песня.
— Скрылось солнышко за лесом, Последний луч ушел за край. Пушистый котенок споет тебе песню, Баю-бай, баю-бай, баю-бай.Я не могла ручаться за свой голос, но он у меня так предательски дрожал, что я почти ощущаю, как голосовые связки бились друг о друга. Зато допела куплет до конца. Вы не представляете — рычание смолкло. Может, от удивления.
Драмир и Зверобой переглянулись, удивленно посмотрели на меня и… согнулись от хохота.
— Анна, мы же пошутили! Аха-ха-ха-ха! Ну и горазда же ты пищать…
Краска кинулась в лицо.
Ух, как я сейчас на них зла!
Набрала в грудь воздуха, чтобы отчитать этих шутников, и тут же весь израсходовала на дикий визг. Нет, не просто так, а потому что на меня с расстояния в пару метров прыгнула серая туша.
Огромный серый волчара упал в травушку-муравушку и зажал огромные уши лапищами. Хотя, какой это волчара? Скорее мутант какой-то, вроде черепашек-ниндзя. Только не черепаха, а волк. Я продолжила упоительно назвизгивать.
С большого дуба рухнул скворец. Очумело оглянулся по сторонам, увидел меня и покрутил крылом возле виска. Похоже, что пытался честь отдать. Откуда-то издалека донесся крик:
— Анна-а-а, пре-е-кра-а-ти-и!
У меня как раз заканчивался воздух в груди, но энтузиазма ещё много, поэтому я ещё раз глубоко вдохнула и услышала, что крик раздался уже рядом:
— Анна! Перестань!
Я невольно выпустила воздух — лети, родной. Кто же это смеет меня отвлекать от заслуженного визга?
Оказывается, что я немного перестаралась… Совсем чуть-чуть. Мои спутники лежали в той же самой позе, что и напавший получеловек-полуволк, но в отличие от него они ещё и шевелились. Нападавший же не подавал признаков жизни, если не считать тонкую струйку слюны, стекающую из пасти.
— Я увлеклась?
— Да уж, волчик был немного туп. Лучше б врезался он в дуб, чем на тебя из кустов прыгать. Поможешь нам заныкать труп? — чуть заторможено отозвался Зверобой.
— Как труп? Я же совсем немного покричала, — я растерянно оглянулась на Драмира.
— Чего ты на меня смотришь? Я не из Гринписа, так что ругать не буду. Голосище у тебя знатный, до сих пор в ушах звенит. А вон тому соловью ты и вовсе нанесла контузию.
Я обернулась на сбитую птицу. Птаху рвало на родину. То есть тошнило на дуб. Малоприятное зрелище, мне даже стало немного стыдно. Зато обрадовалась, когда серый оборотень шевельнулся. То есть сперва обрадовалась, а потом с тихим поскуливанием спряталась за Драмиром и его другом.
— О как, а он оказывается живой. Ну ничего, сейчас чик! и станет мертвым, — Драмир с хищным оскалом начал приближаться к перевертню.