Поводыри на распутье
Шрифт:
– Внимание! Выдвигаемся через десять минут! – Громкий голос Евгения Подберезкина, начальника личной охраны Кауфмана, прозвучал в голове каждого подчиненного ему офицера. – Пилоты!
– В порядке.
– Наблюдение!
– В воздухе чисто.
– Полная готовность!
Согласно штатному расписанию охрана директора филиала СБА должна была состоять из десяти человек. Смешно, учитывая количество и могущество врагов Мертвого. В прямом
Отряд являл собой грозную боевую силу, однако Евгений прекрасно понимал, что несмотря на опыт и блестящую подготовку его людей, ключевую роль в обеспечении безопасности Кауфмана играли не они, а многочисленные глаза и уши СБА. Агенты отдела прямых переговоров и рядовые безы, получающие информацию от осведомителей, машинисты, перехватывающие и расшифровывающие подозрительные сообщения, аналитики, тщательно обрабатывающие информацию и способные сплести в единую сеть разрозненные ниточки. За последние десять лет состоялось всего два покушения на Мертвого. А другие шесть провалились потому, что еще на стадии подготовки каратели Кауфмана перебили исполнителей. Отряд Подберезкина был последним рубежом, последней линией обороны, на которую надеялись в тех случаях, когда отлаженная машина давала сбой.
Как сейчас, например.
Еще утром Щеглов сообщил Евгению неприятную новость: покушение будет, произойдет оно на карнавале, визит Кауфмана отменить нельзя, а вычислить убийц не получается. Учитывая события предыдущих дней, последнее заявление не вызвало у Подберезкина удивления – безам было чем заняться.
– Я отправлю на Стрелку весь отдел прямых переговоров, подтяну дополнительные патрули безов, но… это все, чем могу помочь. Кто нанесет удар, я не знаю. Даже представления не имею.
– Мужчина или женщина, – пожал плечами Евгений и улыбнулся. – Одно из двух.
– Не подведи.
Шесть минут до вылета. Мертвый вышел из кабинета и в сопровождении пяти телохранителей направился к вертолетной площадке, где под парами стояли две совершенно одинаковые машины.
За перелет Подберезкин не опасался: во-первых, из «Пирамидома» одновременно вылетят три группы вертолетов, во-вторых, приземлится основная группа не на площадке Стрелки, а в Федеральном Центре, где Кауфман пересядет в бронированный лимузин и остаток пути проделает по улицам.
Да и не станут опытные киллеры рисковать, атакуя кортеж. На Балу у них появится возможность близко подобраться к Мертвому.
Очень близко.
– Потрясающе, – прошептал Мишель, делая шаг назад. – Потрясающе.
Чувствовалось, что кутюрье не лукавит – он действительно восхищался Эмирой, любовался ею
Розовое платье подчеркивало прекрасную фигуру девушки, оттеняло смуглую кожу. Подол пышной юбки приподнимался над полом всего на несколько сантиметров. Предельно открытый лиф оставлял простор мужскому воображению. Руки, плечи и шея обнажены. Верхняя часть лица скрыта элегантной маской, но чувственные губы намекали, что спрятанное вполне достойно всего остального.
Сверкали драгоценности.
Волосы отливали чернью ночи.
– Я достаточно циничный человек и понимаю, что имя Королевы Осени уже известно. Верхолазы выкладывают огромные суммы устроителям Бала, чтобы пропихнуть свою дочь или любовницу, – пробормотал кутюрье. – Но поверьте на слово: никто, кроме вас, недостоин титула.
– Спасибо, Мишель.
Эмира натянула перчатки. Посмотрела на себя в зеркало. Чуть скривила губы в грустной усмешке: столько надежд было связано с карнавалом…
И обернулась к вошедшему в комнату Урзаку:
– Я почти готова.
– Ни в коем случае не собирался тебя торопить, – негромко проговорил Банум. Помолчал. – Я восхищен.
Комплимент девушка оставила без ответа.
Как ни странно, Урзак предпочел облачиться в скромный наряд. Неброский костюм классического покроя. Белая сорочка. Галстук. Правда, деревянная трость и обилие металла в затылке выделяли Банума, но на карнавале они не будут бросаться в глаза.
«Не хочет привлекать к себе внимания, хорек…»
– Мне кажется, в твоем наряде не хватает маленькой детали, дорогая, – произнес Урзак, протягивая девушке пышную розу.
Поколебавшись, Эмира взяла цветок и машинально поднесла его к лицу, с наслаждением вдохнув нежный и чуть сладковатый аромат настоящего растения.
Даже в эпоху Цифры, в эпоху поголовного, в буквальном и в переносном смысле, применения «балалаек», в эпоху нанов и направленных гемодификаций, находились люди, которым было трудно представить, что все они, целиком, от пяток до макушки, состоят из болтающихся в цитоплазме ядер. Из клеток.
Низведение венца природы до животного уровня, представление человека в виде биоконструкции, собранной из мелких деталей, одинаково неприятно и атеисту, и честному католику. Трудно согласиться с тем, что технически каждый из нас, по сути, мало чем отличается от обезьяны. Как говорится, где же искра? А потому приличные люди старались не задумываться над клеточной теорией больше необходимого. Ну, существует она, помогает врачам и биологам в работе, ну и ладно. А мы будем считать, что почки, печень и мозг – это самостоятельные органы, состоящие из почек, печени и мозга.
И никаких клеток.
После вживления «балалайки» в голове остается не так много места, чтобы занимать его всякой ерундой.
Тем не менее клетки живут весьма яркой жизнью, пусть она и интересна исключительно специалистам. Клетки занимаются своими нужными, но невидимыми невооруженному глазу делами, рождаются, трудятся и умирают. Умирают ежесекундно, уступая места новым, таким же… или не таким.
Ибо некоторые специалисты давно научились приказывать клеткам возрождаться в измененном виде. И не просто возрождаться другими, занимая места нормальных клеток, а объединяться в ткани, создавать новые, несвойственные организму органы, используя соседние, «нормальные» клетки в качестве строительного материала.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
