Поводыри на распутье
Шрифт:
– Если не вдаваться в философские и теологические тонкости, то атеизм – это вера в то, что нас с тобой не существует.
Слуга зашевелил губами, повторяя про себя слова Кирилла, затем обычно малоподвижное лицо его отразило целую гамму противоречивых чувств, после чего Олово предельно кратко охарактеризовал многовековое течение:
– Дурь!
– Дурь – это наркотики, – заметил Грязнов. – Что же касается атеизма, то мы еще вернемся в этому вопросу. Потом. Сейчас я хочу видеть Эмиру.
Открыв глаза и увидев незнакомую обстановку, Эмира сразу же вспомнила, где
«Это ваша комната», – предупредительно произнес толстяк.
«Я не собираюсь оставаться у вас!»
«Разумеется, мадам, это просто ваша комната на случай, если вы решите немного отдохнуть…»
Хорошо, что провожать ее пошел именно он, вежливый и обходительный Таратута, а не маленький боец со странным именем Олово. В компании нормального человека Эмира чувствовала себя спокойнее.
Собирая материалы на Грязнова, Го, разумеется, обратила внимание на его экзотического слугу, но особо не заинтересовалась. Ну, татуировки, ну, странная речь, что в этом особенного? Мода на необычных слуг существовала среди богачей с тех самых пор, как появились трансеры. У кого-то за детьми приглядывали люди с обликом эльфа или добродушного гнома, Чебурашки или современного анимационного героя – разноцветного Силапиламера. Кому-то накрывал на стол «Авраам Линкольн» или ящероподобный сейч из космического сериала «Крейсер Буш». Чьи-то горничные копировали кинозвезд различных эпох или первых леди современного мира – вкусы у людей разные. Операции конструкторов и пластиков стоили недешево, но мода есть мода, и богачи охотно выкладывали деньги ради удовольствия ущипнуть за попку Марлен Дитрих или отдать приказ «настоящей инопланетной твари». Жалованье таких слуг значительно превышало обычное, в контракте обязательно оговаривалось, что работодатель оплачивает возвращение человеческого облика, а потому недостатка желающих лечь под нож хирурга не наблюдалось.
Эмира сочла, что на Грязнова работает обыкновенный трансер, внешний вид которого соответствует вкусу антиквара. Однако ночные события заставили Го посмотреть на малыша совсем другими глазами. Прыжок на шесть метров – с места! спиной вперед! – впечатлил чернобурку. На такое даже прятки не способны.
И если бы комнату ей показывал Олово, чернобурка вряд ли бы уснула.
Хотя…
Эмира стремительно поднялась с постели.
«Я ведь не собиралась спать!»
Она потребовала, чтобы пришел Грязнов. Таратута ответил, что хозяин крайне занят, и предложил вина. Го отказалась. Таратута покинул комнату, а она…
«Я села в кресло. Я точно помню, что села в кресло!»
Дальше провал.
«Интересно, кто меня раздел?»
Эмира не отличалась стыдливостью – служба в действующей армии быстро избавляет от подобной ерунды, к тому же она знала, что ей нечего стыдиться – сложению девушки могли позавидовать многие звезды экрана, Эмире просто стало интересно.
«Таратута? Олово? Сам Грязнов? Или они попросили Петру?»
Аккуратно сложенная одежда обнаружилась неподалеку, на стуле. Эмира машинально потянулась к трусикам и вдруг замерла. Увидела, что рядом с ее костюмом, женским, но не женственным, лежит кое-что еще: шелковая ночная сорочка, черный пеньюар, не игривый, но вполне сексуальный, и белое кимоно. А у стены – старинное трюмо, полочка которого уставлена склянками «только для женщин».
«Это ваша комната», – предупредительно произнес толстяк.
«Откуда они знают?»
Го подошла к зеркалу, оглядела себя – на память о вчерашних приключениях остались только ссадины, – взяла щетку для волос и причесалась. Свои заколки оставила, погрузила в густые кудри красивейший черепаховый гребень, любезно предложенный хозяевами. Потерла виски капелькой «Багдадской Розы», самыми модными духами сезона. Подумала еще и выбрала белое кимоно. Завязала поясок, вернулась к трюмо, против воли улыбнулась. Довольно улыбнулась. Ей понравилось то, что она увидела.
Потому и на вежливый стук в дверь девушка среагировала с улыбкой:
– Войдите.
В проеме возник Олово. Поклонился.
– За-автрак, мадам.
Им накрыли в столовой, обставленной, как и все остальные помещения особняка, в старинном стиле. Гардины, деревянные панели на стенах, резная мебель, картины… Меню полностью соответствовало слухам о богатстве Грязнова: каша на молоке, яйца, бекон, сыр, тосты, джем, грейпфрут, свежий апельсиновый сок, кофе, какао. Все продукты натуральные, никакой химии, никакой сои, никаких уродцев с модифицированными генами. Кирилл заботился о своем здоровье.
При появлении Эмиры хозяин дома поднялся с удобного полукресла и сделал несколько шагов навстречу. Свободная хлопковая рубашка, такие же брюки. И то и другое – белое.
«Как он узнал, что я выберу кимоно?»
К некоторому удивлению девушки, Грязнов не стал тратить время на представление. Молча отвесил легкий поклон, придвинул стул, а после того как Олово покинул столовую, светским тоном сообщил:
– К сожалению, Петра не сможет присоединиться к нам. Отсыпается после насыщенной событиями ночи.
И положил на колени белоснежную салфетку.
Эмира умела держать удар, а потому ответила не менее светски:
– Я полагала, вашу дочь зовут Патриция.
Кирилл улыбнулся и, перед тем как приступить к омлету, произнес:
– Железный Ром был моим старым другом. Он доверял мне. Но ни за что не оставил бы Петру без дополнительной страховки. Я не виню его за это.
– Не совсем понимаю, о чем вы говорите. Какая страховка?
– Как ни странно, других явных кандидатов на эту роль у Романа не было. Ситуация развивалась так, что ему не оставили времени и… и отрезали от надежных друзей, – продолжил Грязнов, нимало не смущаясь тем, что говорит с набитым ртом. – Вы идеально подходили на роль невидимого стража по многим параметрам. Именно поэтому никто не поверил, что Фадеев выбрал вас. Все искали доверенных лиц среди шотландцев. Но Урзак редко ошибается.
– Кто такой Урзак? – тихо спросила Эмира, догадываясь, что услышит в ответ.
– Вы его знаете под именем Хасим Банум.
Чернобурка медленно допила кофе – за это время Кирилл успел расправиться с половинкой грейпфрута, – вытерла салфеткой губы и предложила:
– Давай на «ты»?
– Давай, – легко согласился Грязнов.
– Кто такой Урзак и почему он ищет Петру?
– В первую очередь Урзак ищет меня, – любезно ответил антиквар. – Получилось так, что мы давно не дружим.