«Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы
Шрифт:
Планы Куропаткина были нарушены пришедшим в тот же вечер ответом царя. Николай сердечно поздравил Маньчжурскую армию и ее командующего с победой и повелевал незамедлительно двинуться на выручку Порт-Артуру, который держался из последних сил. На коммуникациях противника сейчас активно действует русский флот. Необходимы энергичные действия на материке. В телеграмме отдельно отмечалось, что удержание Артура до окончания боевых действий является теперь еще и вопросом престижа. «Дорогой Алексей Николаевич, – писал император, – осталось употребить совсем немного всех наших совместных усилий, и мы одержим убедительную и окончательную
«Вот так, повелевает незамедлительно», – вздохнул про себя Куропаткин. С другой стороны, очень грело «дорогой Алексей Николаевич, поздравляю с победой».
Куропаткин хлопнул ладонью по столу в своем кабинете на колесах. Что ж, ситуация на войне меняется чрезвычайно быстро. Раз «надо» и «вопрос престижа», значит, пойдем выручать.
«Хотя чисто с военной точки зрения Порт-Артур после генеральского морского сражения уже можно было и сдать», – посетила командующего совершенно трезвая профессиональная мысль.
«Ну да ладно, продолжим работу».
Куропаткин велел срочно вызвать к себе начальника штаба с картами Ляодунского полуострова.
42
Петя Веточкин и поручик Жилов сидели во дворе дома генерала Стесселя и попыхивали английскими сигарами. Сигарами удалось разжиться на местном туземном рынке. На рынок сигары попали с пришедшей вчера вечером из Чифу в Порт-Артур китайской джонки.
– Переплатили мы, конечно, изрядно, – выпуская колечко дыма, проговорил Жилов. – Но оно того стоит.
– Да… – Петя попытался изобразить из себя опытного ценителя и также пустить колечко, но вместо этого жестоко закашлялся до слез.
Жилов покосился на юношу и добродушно усмехнулся. Поручик пребывал в хорошем расположении духа с тех пор, как полковник Третьяков обещал прислать ему смену. Охотничья команда Жилова несла охрану арестованного генерала Стесселя вот уже третий день. Третий день шли ожесточенные бои на всем сухопутном фронте Порт-Артура. Наши контратаки на Большое Орлиное гнездо успехом не увенчались. Более того, японцам удалось захватить еще несколько фортов и укреплений внешнего обвода крепости. Положение ее защитников медленно, но неуклонно ухудшалось. Гору Высокую удалось отбить, но ненадолго. Теперь там снова были японцы, а наши стрелки удерживали ценой больших потерь гребень соседней возвышенности. Город и набережные были перепаханы снарядами. Мирные жители прятались в бомбоубежищах и переполненных госпиталях. Над последними высоко развевались флаги Красного Креста. По ним японцы не стреляли.
От дома Стесселя остались одни развалины. Сам генерал с супругой перебрались в солидный бетонный бункер, устроенный рядом с домом для начальника Квантунского укрепрайона еще в самом начале войны. У входа дежурила охрана. Весь двор был изрыт воронками. Пользуясь кратковременным затишьем, Жилов и Веточкин грелись на августовском солнышке. После надежного, но мрачного убежища (электрического освещения японцы лишили бункер вчера удачным попаданием снаряда) на воздухе была настоящая благодать. Хоть Веточкин и посматривал с опаской в сторону совсем уже недалекой и постоянно громыхающей линии фронта.
– Ерунда, – свесив ноги в воронку, рассуждал Жилов. – Снаряд в одно и то же место дважды не попадает.
– Так ли? – беспокоился Петя.
– Доказано.
Петя хотел
Утром Жилов в достаточно резкой манере заявил приходившему полковнику Третьякову, что он не жандарм, а боевой офицер, и пусть арестованных генералов стерегут другие, а его место на передовой. Третьяков выслушал молча; пообещал до вечера выслать смену, а Жилову назначил явиться в расположение полка под гору Высокую. В самое пекло.
– Вот и прекрасно! – неподдельно обрадовался поручик.
Обсудили последние новости, которые прислал через китайцев из Чифу наш консул Тидеман. Под Ляояном идет большое сражение. Наши по всем расчетам должны выстоять, и тогда уж наверняка погонят японцев. Значит, скоро Артур деблокируют. Японская армия на материке почти не получает снабжения, и скоро японцы неминуемо должны выдохнуться. Наши крейсера при поддержке нескольких броненосцев ходили в Японское море и обстреляли западное побережье островов Хоккайдо и Хонсю. В самой Японии паника. Флот Микадо активного противодействия нам не оказывает, ограничиваясь демонстрацией своего присутствия издалека. Морская блокада кораблями Катаоки стала не такой жесткой, и ходят слухи, что в Артур пришлют подкрепление морем на русских транспортах. Хотя это вряд ли. Пока что вместо подкреплений китайцы стали больше привозить продуктов и свежих газет, что тоже не плохо. На днях умудрились даже доставить почту. Обратно в Чифу вывозят из Артура женщин и детей на попечение русского консула.
Газеты писали, что какой-то лейтенант флота Ключевский собрал во Владивостоке отряд добровольцев и захватил на маленьком острове Ребун близ пролива Лаперуза японский пост наблюдения и маяк. Пришли на конфискованном за провоз военной контрабанды английском пароходе к острову, высадились и без единого выстрела захватили совершенно растерявшихся от неожиданности японцев. Эффект вышел скорее психологический. Впрочем, на это, видать, и рассчитывали. Теперь территориальные войска по всей Японии приведены в повышенную боевую готовность. Дежурят на всем своем побережье и ждут высадки русских десантов.
– Ловко! – одобрил Жилов. – Уважаю таких ребят.
– Я знаю одного Ключевского, – проговорил Веточкин. – Но тот энтомолог.
– Кто?
– Бабочек собирает.
– Ну значит, точно не он.
– А вот еще… – развернул газету Веточкин. – «Русские крейсера при поддержке нескольких броненосцев типа «Пересвет» (точное количество не установлено) ходили к острову Цусима. Имело место столкновение с броненосным отрядом адмирала Дэва. После первого же попадания в свой крейсер Дэва вышел из боя со всем своим отрядом». Пишут, что наши хотят сделать на Цусиме перевалочную базу. Японские корабли оттуда уже выгнали. Морское сообщение между Японией и Кореей практически прервано.
– Тидеман говорит, нам бы еще несколько дней продержаться. Ну, неделю, – задумчиво произнес Жилов.
– Очень похоже на правду.
– «В Японии оскорбленные патриоты сожгли дом адмирала Того», – прочитал Жилов и сам же прокомментировал: – Зря они так. Он старался, храбро сражался… «Сам адмирал лежит в госпитале в Сасебо с тяжелыми ранениями, полученными в ходе морского боя…» В общем, понятно. Нашли, на кого все валить.
– Что ж он, и не виноват для них? – поинтересовался Веточкин.