Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003
Шрифт:
А в Думе вопросы такого уровня никогда не оставляют равнодушными даже тех, кто не имеет своего непосредственного интереса. У настоящего думского игрока, у профессионального лоббиста всегда найдутся поправка в закон, запрос в правительство или что-то подобное для проведения взаимовыгодной операции. «Ты — мне, я — тебе» — стратегию и тактику взаимозачетов на Охотном Ряду освоили блестяще. Красоткин знал это отлично по собственному опыту продвижения президентских инициатив. Причем не в такой комфортной, как сейчас, обстановке, когда администрация легко набирает 226 голосов, необходимых для проведения обычного закона [102] , а в условиях перманентного противостояния Думы и Кремля, как это было в предыдущие четыре года.
102
Для того чтобы принять конституционный закон, а также для преодоления вето президента или Совета Федерации, необходимо 300 голосов депутатов.
Пригодный
Возможно, и потому, что Геращенко, желая переубедить депутатов, еще больше испортил дело, недвусмысленно намекая с думской трибуны на якобы личную заинтересованность Жукова в продвижении «Deloitte & Touche». Столь бесцеремонное навязывание PWC вкупе с грубым нарушением неписаных законов убедило депутатов в том, что Геращенко играет нечисто. О чьих-то мнимых или реальных связях и интересах в открытую в Думе, как и в других госучреждениях, говорить не заведено. Конечно, Жириновский периодически кричит, что «Яблоко» и СПС финансирует Запад, но — никаких конкретных названий. Даже думцы, не знающие английской поговорки про стекло и камни [103] , ей строго следуют.
103
Красоткин имеет в виду поговорку: «People who live in glass houses should not throw stones» — «Людям, живущим в стеклянных домах, не следует швыряться камнями».
Но, при всей келейности лоббистских сделок, информация просачивается. К тому же в этой Думе, даром, что она, как пишут газеты, «ручная», «послушная Кремлю», лоббисты всех мастей — и свои местные из числа депутатов, и пришлые посланцы бизнеса — действуют все более открыто и напористо. Дело дошло до того, что на заседаниях бюджетного комитета участвуют в прениях и разъясняют смысл предлагаемых поправок представители заинтересованных компаний. Того же «Прайса», кстати. О лобби российских нефтяников и говорить нечего — эти действуют так, как будто это их, а не Путина Дума. Скоро дирижировать голосованием фракций будут по мобильнику: «Алло, это Морозов? Это ЛУКойл, голосуйте „против“. Алло, это Немцов? ТНК на проводе. Голосуйте „за“» [104] . Кабинет № 365 в новом здании, который занимает депутат ОВР Владимир Дубов, в недавнем прошлом вице-президент ЮКОСа, просто-таки штаб «налоговой революции».
104
Красоткин и тут угадал. В мае 2003 года при обсуждении главы Налогового кодекса, посвященной СРП, Владимир Дубов подал докладывающему с трибуны закон Сергею Штогрину мобильный телефон. Штогрин погрузился в телефонную беседу, очевидно, уточняя детали поправок, которые он излагал депутатам. Пришедший в ярость спикер Селезнев разразился следующей тирадой: «Сергей Иванович, ну вы побойтесь Бога! Вы чего там, доклады делаете, чего вы приняли, какой кровью? Это же безобразие просто. Это депутат Дубов провоцирует на такие вещи. Заберите свой телефон и положите в сторонку. Неуважение к Думе. Такого не было, когда уже докладчику дают ЦУ по телефону». Позже, в июле того же года, Селезнев пожаловался на разнузданность лоббистов на Охотном Ряду Путину. А президент в свою очередь воспроизвел его рассказ на встрече с членами Госсовета: «Вот мне Селезнев, я доверяю ему как председателю Госдумы, говорит: „Вы знаете, я молчал, и вы можете поверить в мою искренность и объективность. Просто уже тошнит, не могу уже больше сидеть. Кроме того, что и так тяжело, текущие дела, но то, что бизнес творит в зале, это просто переходит границы!“»
Да и Наталья Бурыкина в те времена, когда она ожидала вердикта комиссии по аудиту, топчась в коридоре вместе с думскими журналистами, вряд ли могла проводить такие лихие операции в поддержку своей компании. А теперь она обсуждает сумму вознаграждения, которую получит «Юникон», на заседании бюджетного комитета.
Об этом Красоткин узнал, к сожалению, не от своих сотрудников, которые должны посещать ключевые заседания комитетов, а из газеты «Время новостей»: «Когда в ходе обсуждения прозвучало пожелание депутатов определять сумму общего гонорара не путем сложения двух заявок, а как некую среднюю величину, глава аппарата комитета Наталья Бурыкина не смогла сдержать эмоций. „Это невозможно!“ — вырвался у нее, очевидно, инстинктивный вопль в защиту интересов фирмы, одним из совладельцев которой она являлась в своей додумской карьере. В результате деликатный денежный вопрос так же, как и вопрос статуса аудиторов, остался открытым» [105] .
105
Ц ит
И спрашивается: к чему было так открываться? Ведь комбинация по выведению «Юникон» в единственные аудиторы по отчету за 2001 год наверняка уже была детально продумана и расписана. Чего стоила только статья Ивана Пожарова в последнем номере газеты «Накануне».
«И опять жирные западные счетоводы будут мять унизанными перстнями пальцами наше золото, каждый грамм которого оплачен кровью и потом русских людей. Прокопченных буровых мастеров, качающих нефть на вышках Ходорковского и Абрамовича; рабочих с обожженной кожей, плавящих никель в душных цехах Потанина; раньше срока согнувшихся прокатчиков, тянущих трубы для Мордашова; гранильщиков, слепнущих от блеска якутских алмазов в мастерских АЛРОСы.
Власть жиреет и пухнет с каждым годом и конвертирует национальный продукт в чужие бумажки, переводя их в банки Цюриха и Нью-Йорка, офшоры Гибралтара, скупая виллы на Лазурке и особняки в Лондоне. Естественно, что эта власть не хочет, чтобы народ знал, сколько денег у него украдено. Сколько их потрачено на строительство новых дворцов для Путина и „достойную старость“ для Ельцина. Сколько их недодано умирающим от бессилия старикам, сколько их отняли у прозрачных от вечного недоедания детей, сколько их не хватило сгорающим от лучевой болезни чернобыльцам и спивающимся от безнадежности героям афганской и чеченской.
Именно поэтому„ проверять“ Центральный банк опять призывают иностранных специалистов. Тех, кто принес на нашу землю монетаристскую заразу, наводнил Россию зелеными бумажками с чуждыми нам президентами и лозунгами. Бог, в которого верят они, — мамона. Мы верим в справедливость и величие России. Но именно поэтому Геращенко не открывает свои кладовые для ревизии русской компании. Знает, что русские люди не будут утаивать правды о„ стабилизационных“ кредитах залегшему в швейцарских Альпах Смоленскому, о щедром даре Внешторгбанку. И, чтобы скрыть свои сомнительные сделки, на помощь снова кличут услужливый „Прайс“».
Статейка, конечно, была полной абракадаброй. И свидетельствовала в первую очередь о том, что и «патриоты России» превосходно вписались в рыночные отношения.
Но ключевые тезисы, ради которых этот опус и был написан, без витиеватого плача о бедных и обличения богатых были повторены на сегодняшнем обсуждении вопроса об аудиторе. Сначала «независимый» Николай Гончар заявил, что ЦБ и PWC «уже связывают коммерческие отношения» и потому надо оставить в списке аудиторов только «Юникон». Затем его поддержали центристы — Вячеслав Резник из «Единства» и левые — Сергей Штогрин от аграриев (сразу после этого сотруднику PWC и надо было развязывать галстук!). А потом зал просто захлестнула волна «патриотизма». Депутаты бились за право «Юникона» единолично проверять ЦБ так, будто во главе компании стояли Минин с Пожарским, «Pricewaterhouse Coopers» возглавлял Лжедмитрий, а Центробанк был Грановитой палатой, которую следовало немедленно освободить от иноземных захватчиков.
А «освобождать» ЦБ, кроме «Юникона», было попросту некому. Компания ФБК кандидатуру которой активно поддерживал банковский комитет, грамотно была выведена из игры еще до вынесения вопроса на Думу. Внезапно выяснилось, что у ФБК нет лицензии для банковского аудита. Вопрос: нужна ли эта лицензия или нет — был весьма спорным, и заинтересованные в продвижении этой фирмы Шохин и Шаккум, как и год назад, поначалу упорствовали.
И снова бюджетники предложили банкирам законодательный бартер. «Сомнительный» ФБК был отвергнут в пользу лицензированного «Юникона» под обязательства поддержки бюджетным комитетом законопроекта об инвестировании средств для накопительных пенсий, который курировал комитет по банкам.
«Прайс», как ненужная и враждебная структура, был «добит» на заседании Думы руками рядовых депутатов. Судя по тому, что в одиночку «Юникон» собрал почти 300 голосов, работа была проведена по-женски тщательно. Или, может быть, это Пожаров сжег депутатские сердца своим глаголом?
Глава 5
Разоблачительная
Записка о природе думского лоббизма (2003 год)
«Воистину, все, что ни делается, — все к лучшему», — подумал Букашев и выпустил аккуратненькое кольцо из «Coiba». От сигарет он отказался лет пять назад, зато пристрастился к сигарам: дорого, респектабельно, солидно — человек, красиво курящий элитную сигару, производит на собеседника должное впечатление. Производить впечатление для профессионального лоббиста, — а Букашев относился к верхушке этой небольшой пока в России касты, — качество если не главное, то весьма важное. А, возможно, если бы десять лет назад избиратели N-ского округа Москвы не предпочли ему какого-то задрипанного идиота, все было бы по-другому и не было бы сейчас ни «Пушкина» [106] , ни Veuve Clicquotи «икры осетра с блинами пшеничными», ни восхитительного вкуса этой кубинской сигары…
106
Имеется в виду кафе «Пушкинъ» на Тверском бульваре в центре Москвы, одно из любимых мест российской деловой и политической элиты в начале XXI века.