Повседневная жизнь Калифорнии во времена «Золотой Лихорадки»
Шрифт:
Не золото подняло Калифорнию, а те люди, которые пришли за золотом. Далеко не всем им достались тяжеловесные слитки, но они удивительно изменили жизнь самой дикой окраины западного мира, превратив его в авангард науки, индустрии. Все, что делает Америку великой, начинается на земле «золотой лихорадки» — в Калифорнии. Здесь больше нобелевских лауреатов, чем шерифов накануне «голден раш» — погони за желтым металлом. Значит, имел свой исторический смысл этот бег энергичных людей, их энергия перекинулась на все сферы жизни. Неостановимой жизни. Новой обыденной жизни.
А. И. Уткин
Предисловие
24 января 1848 года местный
За восемь последующих лет некогда безлюдная и необитаемая Калифорния, населенная немногочисленными переселенцами из Латинской Америки и разрозненными индейскими племенами, превратилась в один из самых быстро развивающихся штатов Америки и в символ американской мечты.
В Калифорнии началась так называемая «золотая лихорадка». По морю и по суше сюда устремились тысячи иммигрантов с бодрыми песнями на устах и с надеждой на скорое и легкое обогащение. Они грезили золотом, невзирая на все опасности многомесячных странствий. Им приходилось проходить через тяжелые испытания, а нередко навсегда терять при этом здоровье.
Старатели вручную перекапывали, перемывали, просеивали тонны земли и песка в поисках золота. Повсюду возникали города, становящиеся центрами шумных низменных развлечений, где ни в грош не ставится человеческая жизнь, где царят коррупция властей и разврат горожан, которые вынуждены были жить в тесном соседстве с крысами и блохами, размножающимися неслыханными темпами.
Постепенно крупные горно-рудные компании стали вытеснять с приисков старателей-одиночек. Добыча калифорнийского золота, принесшая в 1848 году 245 301 доллар, в 1850-м выросла до 41 273 106 и до 81 938 232 долларов в 1852-м — это был пик добычи. Затем она начала ежегодно сокращаться, вплоть до почти полного истощения золотоносных жил.
Современные историки считают, что «золотая лихорадка» закончилась в 1856 году. Но золотой мираж начал рассеиваться еще в 1851 году. Именно тогда многие золотоискатели, разуверившись в своей счастливой звезде, переживая крушение всех радужных мечтаний, начинают покидать Калифорнию. Но жизнь и приключения этих первопроходцев, подчас отъявленных пьяниц, мошенников, преступников, по которым, как говорится, виселица плачет, была опоэтизирована и романтизирована кинематографом и литературой, став легендой западного мира.
До нас дошло бесчисленное количество воспоминаний, путевых заметок, дневников, газет, писем, хроник — документов, повествующих об этом периоде американской истории. Так что исследователи не испытывают недостатка в источниках.
Свидетельства участников событий, изложенные в мемуарах, убеждают, что действительность намного превосходит вымысел в описаниях пороков и жесто-костей, процветавших в среде золотоискателей. И все же я хочу не только поведать читателю об их судьбах, но и описать жизнь различных калифорнийских общин того времени. Было бы несправедливо обойти молчанием жизнь самих калифорнийцев, переживающих последние времена «эпохи ранчо», или же — индейцев, полсотни племен которых жили в условиях полной политической и культурной разобщенности, хотя составляли в 1846 году 90% населения. И те и другие, бессильные повлиять на ход истории, стали участниками коренного политического и социального перелома, который внесет диссонанс в древние извечные ритмы и разрушит традиционные ценности. Неотвратимое подавление приведет либо к их исчезновению, либо к ассимиляции.
В культурном плане Калифорния времен «золотой лихорадки» представляла собой пирамиду, состоящую из трех слоев: древнейшей индейской культуры, уходящей корнями к временам зарождения человеческой цивилизации; испанской — застывшей в пышности средневековой империи; американской — смелой, оптимистичной, индивидуалистской, прагматичной, верящей в своеобразную богоизбранность США, самоуверенно считающей самого Творца англосаксом по происхождению.
«С
Дж. Чарлз Фримонт
Введение
В начале XVI века испанец Гарсия Ордонес из Монтальво, будил воображение европейцев: «Знайте, что справа от Индии, совсем близко к этому земному раю, находился остров Калифорния, образованный немыслимо громадными скалами. На этом острове жили, почти как амазонки, крепкие черные женщины с пылким сердцем, наделенные недюжинной силой, без единого мужчины среди них… Руки их были унизаны золотом…»
И далее он пишет: «На острове гнездилось множество не дававших людям покоя грифов, и он был полон диких зверей, не встречавшихся ни в одной другой части земли» (1) [1].
Кортес поверил в существование сказочной Калифорнии и долго не оставлял попыток ее разыскать. В 1532 году он снарядил на ее поиски два корабля под командованием Диего Уртадо де Мендосы. Испанцы установили крест, подняли кастильский флаг на длинном полуострове, ныне носящем название Нижняя Калифорния, и вернулись в Испанию с известием о том, что открыли «остров, изобилующий самым прекрасным жемчугом». В 1535 году сам Кортес зашел в небольшой залив, названный им Санта-Крус. То была обширная, безлюдная, выжженная солнцем песчаная местность. Он провел там целый год, но не нашел ни золота, ни драгоценных камней. По его приказанию в 1539 году в очередную экспедицию отправился мореплаватель Франциско де Ульоа, обследовавший оба побережья «моря Кортеса». Он обнаружил, что «остров Кортеса» в действительности был полуостровом, но тем не менее на карте 1632 года Калифорния по-прежнему значилась как остров.
Верховный главнокомандующий Новой Испании покинул Мехико, но изыскания продолжались. Вице-король Антонио де Мендоса, подстегиваемый мифом о городах, стены которых сцементированы золотом и инкрустированы изумрудами, в 1542 году организовал еще одну экспедицию, на этот раз под началом португальского моряка на испанской службе Хуана Родригеса Кабрильо. Кабрильо обогнул западное побережье и 28 сентября бросил якорь в великолепном заливе, названном им Сан-Мигель (ныне Сан-Диего).
Испанцы продолжили исследования в северном направлении, открыли залив Санта-Монику, а также все три больших острова, расположенных недалеко от Санта-Барбары и Кабо де Лос Рейес (Пойнт Рейес), и, не заметив их, прошли мимо Золотых ворот (так назовут вход в Сан-Францисскую бухту. — Ред.). В районе нынешнего Орегона они повернули обратно в Мексику, чтобы отчитаться об экспедиции.
Отчет этот был разочаровывающим: к северу от Мексики не было «никакой богатой страны, и никакого судоходного пути… между Атлантическим и Тихим океанами». Мадридский двор потерял интерес к Калифорнии, где жили каких-то 133 тысячи (2)голых благодушных индейцев.
В этот период испанцы были озабочены дерзкими действиями британца сэра Фрэнсиса Дрейка, легендарного и отважного пирата, который первым побывал на северном побережье Калифорнии. Он отправился из Англии 13 ноября 1577 года в кругосветное плавание, намереваясь пройти через Магелланов пролив. Дрейк поднялся вдоль американского тихоокеанского побережья до 48-й параллели, откуда был вынужден повернуть обратно «из-за сильного холода», спустился до 38 градусов 30 минут и 17 июня 1579 года бросил якорь в глубоком заливе, окруженном высокими белыми скалами. Эту неизведанную землю Дрейк назвал Новый Альбион, «в честь Ее Светлейшего Величества Королевы Англии», — читаем мы в одном из текстов того времени (3).