Повседневная жизнь папского двора времен Борджиа и Медичи. 1420-1520

Эрс Жак

В дальнейшем, когда происходит упрочение папского государства и возрастают амбиции в политических играх, большинство пап находят удовольствие в соперничестве с соседями в роскоши, любят потрясать воображение всевозможными чудесами, необычными зрелищами. Все должно ослеплять: платье и драгоценности, внутреннее убранство и пышность кортежей. Когда в 1501 году дочь Александра VI Борджиа Лукреция выходила в третий раз замуж, ее отец захотел, чтобы по своей пышности ее приданое превзошло все существовавшие до сих пор, особенно те, что были у представителей семейств Сфорца или Висконти. Речь шла о платье стоимостью пятнадцать тысяч дукатов, головном уборе в десять тысяч дукатов, пятидесяти парчовых и бархатных платьях и о сотнях других предметов одежды. ^{45}

Во всяком случае, и демонстрация богатства, и выставление напоказ сокровищ и дорогой одежды из пурпура с золотом имели свои

основания. Праздник, имеющий политическую подоплеку, превращается в настоятельную необходимость. Князь часто появляется в роскошном одеянии, устраивает представления, на которые устремляются толпы горожан. Panem et circenses? [2] На самом деле намерения были далеко идущими и расчет был точным. Это делалось не только для того, чтобы заставить замолчать недовольных, предотвратить возможные волнения, но и чтобы обзавестись надежными сторонниками, помериться силой с другими власть имущими, дать почувствовать свой успех и свою популярность.

2

Хлеба и зрелищ ( лат.).

Уличные праздники и великие литургии

Как для паломников и служителей церкви, так и для князей и синьоров побывать в Риме означает приобщиться к былой славе, увидеть следы богатого исторического прошлого, вспомнить героические подвиги и подивиться превратностям судьбы. Но это также значит и в какой-то мере пережить все заново, благодаря праздникам нового Рима и Церкви. Приезжие восхищаются грандиозными зрелищами, слава о которых разносится по всей Европе и передается из уст в уста в рассказах очевидцев.

Здесь праздник прежде всего отождествляется с литургией, сопровождается долгими церемониями, благоговением, толпами паломников и процессиями, шествующими через весь город. С незапамятных времен сохранились воспоминания о кортежах, торжественно выезжающих на улицы во время великих богослужений, когда папа должен был служить мессу поочередно в разных местах, во всех больших соборах. В эпоху Возрождения эта традиция не только сохранилась, но и нашла свое блестящее продолжение. На Рождество папа римский служит три мессы: в полночь — в базилике Санта-Мария Маджоре, на рассвете — в Сант-Анастасия и, наконец, — в соборе святого Петра в Ватикане. Постепенно определяются маршруты, приобретая сакральный характер, — это «пути понтифика», на протяжении всего года сохраняющие атмосферу праздника. В дни процессий все балконы и портики домов украшают коврами и покрывалами из золотой парчи, в окнах выставляют драгоценные золотые и серебряные изделия, составляют искусные композиции из цветов. Эти дороги проходят под триумфальными арками и мимо красивейших церквей. Некоторые процессии следуют по устоявшимся традиционным маршрутам: от Санта-Мария Маджоре до Латерана или от Латерана до Ватикана. Однако постепенно проявляется все большая изобретательность, и для проезда в центральную часть города придумываются все более сложные маршруты. Так было на праздник Успения Богородицы, в день одной из самых зрелищных и популярных в Риме церемоний. Папа и его свита, состоящая из кардиналов, прелатов, священников и дьяконов, покинула Латеран и отправилась в церковь Санта-Мария Маджоре, где служба длилась весь вечер и даже часть ночи. Наутро процессия вернулась в Латеран и посетила церкви Сан-Грегорио, Санта-Мария Нуова и Сант-Адриано. Присутствие всех профессиональных цехов придавало соответствующую политическую и социальную окраску этой процессии, которая постепенно ширилась и разрасталась.

Строгое распределение по рангу, определенное место в свите (своеобразные знаки могущества и уважения) порождали чудовищные интриги, бесконечные конфликты и нередко являлись причиной кровавых стычек между ремесленниками. В результате длительных дебатов пришлось установить строгие правила поведения, которые даже выгравировали на одной из мраморных стел.

Церемонии императорской коронации все реже и реже дают римлянам повод чувствовать себя хозяевами мира: императоры теперь посещают их очень редко. Если римляне и выигрывают в спокойствии, то теряют ощущение прекрасного праздника, чувствуя какую-то пустоту. Однако церемонии рукоположения пап, становящиеся все более пышными и традиционными для удовлетворения честолюбия горожан, с легкостью занимают освободившееся место. Они происходят гораздо чаще, чем императорские, в ином ритме, с меньшей периодичностью, и с ними, во всяком случае, не бывает никаких задержек. Они воодушевляют римлян, а появление нового понтифика в сопровождении приближенных и друзей, почти всегда выходцев из других мест, например из какого-нибудь другого города Италии или даже из Испании, определенно означает

введение немалых новшеств. Прежде всего, эти новшества представляют собой торжества по случаю передачи власти, когда принц наследует своему умершему отцу, и являются, по сути, гораздо в большей степени политическими событиями, чем где бы то ни было.

Процесс коронации понтифика имеет несколько фаз, превращаясь в череду необыкновенно зрелищных и одновременно символичных праздников, проводящихся с большой помпой. Папа прежде всего является главой христианского мира и преемником святого Петра; его коронация происходит в соборе Ватикана. Три епископа — Остии, Альбано и Порто — увенчивают его голову тиарой. Затем процессия шествует через весь город до Латерана по пути dei papi,следуя в направлении, противоположном тому, по которому двигалась в былые времена. Это похоже на триумфальный въезд, который своим церемониалом и демонстрацией небывалой роскоши в точности походит на королевские и княжеские «въезды» в старые добрые города западных королевств. Папа оказывается в самом центре Рима, сердце своего города.

Все участники кавалькады, а их, говорят, насчитывается более тысячи, едут верхом. Во главе шествия ведут под уздцы лошадь папы (без всадника), следом несут огромные красные хоругви, за ними идут адвокаты, судьи, поверенные в делах курии. Потом следуют церковники всех санов в строго определенном порядке: приглашенные аббаты, епископы, архиепископы и двадцать городских аббатов. Затем — кардиналы и сам папа римский на белоснежной лошади (этот цвет повсюду на Западе означает абсолютное превосходство), которую ведут под уздцы присутствующие на тот момент в городе князья. За ними идут ремесленные цехи, городское ополчение, и, наконец, замыкают шествие знатные римляне, несущие свои фамильные гербы.

Папа римский всегда прекрасно знает, какое любопытство и интерес вызывает у всего города вид столь великолепных костюмов и украшений, и, естественно, пытаясь превзойти своих предшественников, он хочет, чтобы у него все было лучше, чем у них, стремится произвести большее впечатление, чтобы заставить еще долго говорить о себе. Однако, чтобы потрясти воображение порой довольно сдержанной толпы, надо постоянно вводить какие-то новшества, придумывать новые маршруты, другие развлечения и представления. Наконец, праздник должен вызвать огромное воодушевление и единодушную поддержку народа, не говоря уже о присутствующих на церемонии гостях: епископах, аббатах из других стран и иноземных правителях.

По приказу кардиналов и знати у стен их дворцов возводятся огромные декорации, которые приводят в действие специальные механизмы или актерские труппы; устраиваются настоящие зрелища, посвященные какой-нибудь специально выбранной теме. 18 ноября 1503 года для того, чтобы направиться в Латеран, Юлий II избирает новый, прежде никогда не использовавшийся маршрут. На его пути все улицы были небывало пышно украшены специально изготовленными гирляндами необыкновенной красоты. От замка Святого Ангела до Campo dei Fioriбыло воздвигнуто семь триумфальных арок («самые прекрасные, какие когда-либо сооружались в Риме») и храм с Мадонной Мира. «Неожиданно взору почтенной публики открылось огромное сооружение, преградившее всем путь. А поскольку здесь вот-вот должна была проследовать торжественная религиозная процессия во главе с папой, какой-то человек выскочил из толпы и быстро открыл дверцу. И внутри оказался мальчик, который стал приветствовать папу прекраснейшими комплиментами в стихах и чудесными песенками». Улицы были все усыпаны цветами. «Старики говорили, что никогда еще в Риме не устраивались подобные торжества». ^{46}

Каждый год великие церковные праздники становятся поводом для красивейших церемоний, которые открыты и для гостей — сильных мира сего, удостоенных специальной аудиенции и принятых в узкий круг приближенных, а также для толп богомольцев и странников. Все с охотой едут в Рим на торжественные пасхальные богослужения. Весной 1470 года знатный генуэзец Ансельме Адорно со своим сыном Джованни предпринимает длительное и довольно авантюрное путешествие в Святую землю. «Маршрут» приводит их в Рим. Чтобы пересечь земли неверных (Тунис, Александрию, Каир и Дамаск), им необходимо получить разрешение папы, его благословение и напутственное слово. Оба странника предстают перед Павлом II, который осыпает их милостями и дает добрые напутствия, собственноручно вешая на шею отца освященный медальон с изображением агнца Божия. Подобные медальоны были довольно большими, сделанными из воска, на одной стороне было выгравировано изображение агнца, а на другой — лик какого-нибудь святого. Считалось, что во время долгих путешествий они отводили опасности и бури, оберегали от страшных болезней. Спрос на них был очень велик. Чтобы избежать злоупотреблений и спекуляций ими, годом раньше папа издал указ, строго регламентирующий их изготовление и продажу.