Повторный брак

Рой Олег Юрьевич

На улице серьезность Маши мгновенно улетучилась, на губах заиграла улыбка и она, заглядывая в глаза Семена, призналась.

— Семен, как же вы мне нравитесь! Вы такой классный специалист! Видите все насквозь, даже страшно. Я наблюдаю за Анечкой и вижу, что она явно идет на поправку. Вы заметили, какой у нее здоровый цвет лица? А то в последнее время она была бледненькая, личико осунулось, из-за своей работы света божьего не видела. А тут еще и эта напасть… Инграммы… — сказала она неуверенно. — А ваши методы я считаю очень передовыми

и по-настоящему нетрадиционными. Здоровый образ жизни, положительные эмоции… Что-то никогда от врачей я не слышала таких замечательных советов, я имею в виду советы о положительных эмоциях. Между прочим, мне бы тоже хотелось последовать вашим советам. Могу я предложить вам положительные эмоции в виде посещения моего любимого ресторанчика?

— И куда же вы хотите меня пригласить, милая девушка?

— В ресторан с романтическим названием «Грабли».

— Ну да, чего же еще можно ожидать от фольклориста? Только такое название нам и годится! — пошутил Семен. — Так ведите меня туда, я желаю поскорее увидеть этот ресторан.

У огромного желтого сталинского дома на Ленинградском проспекте на первом этаже смонтировали ресторан быстрой еды. Семен сюда никогда не заглядывал, а Маша радовалась своей роли экскурсовода. Она показала ему слово «Грабли» на чугунных ступеньках, поваров в соломенных шляпах у открытой плиты. Идея сада-поля-огорода Семену понравилась, он нашел интерьер ресторана весьма колоритным. И когда они наконец уселись, чтобы отведать свежайших бельгийских пирожных, Семен сказал Маше:

— Теперь всякий раз, когда я буду проезжать мимо этого ресторана, непременно буду вспоминать, что впервые побывал в нем вместе с вами. И ел эти замечательные пирожные тоже впервые. Правда, немного странно, что в ресторане с таким простоватым названием готовят столь изысканную выпечку. Кстати, я так люблю выпечку и вообще все сладкое!

Он говорил и чуть ли не причмокивал, смакуя пирожные. Маша, тоже большая любительница сладкого, не удержалась и украдкой облизала пальцы. Семен заметил это и расхохотался.

— До чего же вы мне напоминаете шкодливую школьницу! Кстати, что у вас было по поведению в школе?

— «Удовлетворительно», — покраснела Маша.

— Не удивляюсь.

— А у вас, наверное, «отлично»?

— Не угадали. У меня «неудовлетворительно». Меня даже из школы несколько раз собирались выгонять, да благодаря моему положительному старшему брату каждый раз оставляли.

— Никогда бы не подумала! А по виду вы такой положительный! — удивилась Маша. Семен опять рассмеялся.

— Ну что, пойдем на второй этаж пивка выпить? Я вижу отсюда, что выбор там хороший.

— Какое еще пиво? — возмутилась Маша. — После такого райского наслаждения! Не люблю я ни пиво, ни воблы, ни раков. Всякое горькое и соленое совершенно не для меня.

— Ну что же с вами поделаешь? Придется вас пригласить ко мне, у меня большой выбор вин, на всякий вкус. Устраивает? — Семен пристально посмотрел на Машу.

— А «Каберне совиньон» 1999 года есть? — В глазах Маши заплясали веселые искорки, ей нравилось подшучивать над Семеном.

— Вы,

наверное, решили, что я держу винный бутик? Или владею торговой фирмой, специализирующейся на продаже вина? Вот построю себе дом, сделаю специальный подвал и буду хранить вино бочками, а не бутылками. Тогда и «Каберне совиньон» соответствующего года прикуплю. Потерпите?

Семену очень хотелось пригласить Машу к себе, но, сделав первую попытку, он решил немного выждать. Хотя ему не терпелось обнять ее, прижать к себе. Он испытывал к ней нежность, хотелось ее защитить, такую немного безалаберную, подвижную, бесшабашную. Глядя на ее разгоряченное после вкусной еды лицо, блестящие озорные глаза, он испытал желание обладать ею.

Маша смотрела в его глаза, ее губы улыбались, и их уголки чуть подрагивали.

— Машенька, давайте поедем ко мне. Я так хочу вас обнять, и чтобы никого вокруг не было. Кажется, я влюбился в вас…

— Ну, раз так, тогда поехали! — Маша внезапно почувствовала волнение, в ней проснулось любопытство и желание, даже дыхание перехватило. — Только мне надо домой позвонить, что я задержусь. А то без меня никто спать не ляжет, будут ждать и волноваться.

— Машенька, по-моему, вы уже взрослая девочка. Скажите им, что вернетесь завтра. Пожалуйста!

— Прямо так?

— А что нам в прятки играть? Вы мне очень нравитесь, Маша. Давайте обойдемся без лукавства!

— Давайте… Но все так быстро происходит… Мне как-то не по себе, правда!

— Вы знаете, человеку так редко выпадают минуты счастья, ими надо дорожить. Я ведь чувствую — мы с вами сейчас на одной волне, а такое случается редко. Поэтому я боюсь: вдруг оно пропадет?

Они вошли в подъезд и в тесной кабинке лифта, прижавшись друг к другу, стали целоваться. Лифт остановился на втором этаже, и Маша разочарованно спросила:

— Приехали?.. — Как она себе и представляла, поцелуй был восхитительным.

— Дома целоваться удобнее, — тихо прошептал ей на ухо Семен, — там никуда не надо спешить.

В прихожей он торопливо снял дубленку, помог раздеться Маше, она почему-то смущалась, но между тем испытывала такое волнение, как будто влюбилась впервые в жизни. Когда он нежно провел рукой по ее спине, она даже застонала от наслаждения. Такого с ней действительно никогда не было. Семен радостно смотрел на нее: эта женщина-загадка отзывается на его ласку с такой страстью, что нельзя медлить ни минуты. Иначе они оба вспыхнут, как факелы в ночи.

— Мне кажется, что в моем сердце горит огонь, — вдруг сказала Маша. — Я даже чувствую его жжение.

— Машенька, как ты восхитительно целуешься! — Семен привлек ее к себе. Маша невольно изогнулась.

— Я даже не знала, что спина, оказывается, очень чувствительное место у меня! — изумленно подняла она глаза на Семена. — Кстати, всегда думала, что целоваться я совсем не умею.

— И была неправа… — Семен опять стал ее целовать и медленно повел в спальню. Маша тихонько постанывала, и это еще больше поразило Семена. Ее искренность и открытость его восхищали.