Пояс Ориона
Шрифт:
Герман пожал плечами.
– Вот именно, – подхватила Тонечка. – Получается, что смысла нет. Если они мирно расстались вечером, почему ночью случился скандал?
– Потому что мы пьяные были.
Тонечка рассердилась:
– Саша! Ты же режиссёр! Включи режиссёрское воображение! – Она потянула его за ухо. – Чик-трак! Включилось?
– Чего ты от меня хочешь?
– Чтоб ты фильм представил. Муж и жена на кухне. К мужу вечером приезжает старый друг, – тут она подумала и зачем-то добавила, – лучше новых двух. Муж – повар, и он готовит пир, – и она опять
Герман засмеялся.
– И она давай скандалить и на него кидаться!
– Да, – согласился Герман. – Фильм не складывается что-то.
– Вот именно, – кивнула Тонечка. – Шума соседи не слыхали, на Кондрате твоём ни царапины. Или они очень аккуратно и тихо дрались, или…
– Не дрались, – подсказал Герман.
– Или она так же деликатно и тихо дала себя зарезать, – продолжала его жена, – или…
– Никто никого не резал, и вообще непонятно, что там произошло, – закончил он.
– Смотри, какая собака! – вдруг с восторгом выпалила Тонечка. – Ну вон, вон! Оглянись!
К её внезапным перепрыгиваниям с мысли на мысль, с эмоции на эмоцию он никак не мог привыкнуть.
…Что за собака?! При чём тут собака?!
За соседний столик усаживалась женщина. Лицо у неё было озабоченное и словно встревоженное. На руках она держала…
– Какая же это собака, – сказал Герман несколько даже обиженно. – Это какой-то… организм!
– Сам ты организм! – прошипела Тонечка. – Это совершенно прекрасная маленькая собака! Нет, Саша, ты посмотри, какая прелестная!
У «прекрасной собаки» тоже был довольно встревоженный вид. Она столбиком сидела на коленях у женщины, перебирала тоненькими, как спички, лапами, раскидистые уши время от времени начинали дрожать.
– Я знаю породу, – продолжала неистовствовать жена у него над ухом. – Называется пражский крысарик! Правда! Очень редкая порода! В Средневековье такие собаки спасли Прагу от чумы! Они истребили чумных крыс!
– Любая уважающая себя крыса перекусит этот организм на счёт «раз»!
– Они на самом деле охотники, Саша!
– Да в ней весу, должно быть, полтора кило! Какая уж тут охота!
Но его жену было не остановить – как же! Поблизости от себя она заметила собаку!.. Всё остальное забыто.
– Я подойду и познакомлюсь.
– Дай им хоть отдышаться, – недовольно сказал Герман. – И чаю выпить. Они только пришли.
Тонечка, приподнявшаяся было, чтобы бежать к «прекрасной собаке» и её хозяйке, плюхнулась обратно.
Тут её словно осенило.
– Слушай, там же тоже собака осталась! У Кондрата! Она выходила из будки и гавкала на нас.
Герман с усилием перескочил следом за ней на эту новую мысль. Он явно отставал!
– Это Ямбург, – сказал он наконец. – Кондрат его когда-то из Сибири привёз.
– Он там остался совсем один, – затараторила Тонечка. – Его хоть покормить надо.
– Соседи покормят.
– А если нет?
Он вздохнул.
– Хорошо, мы поедем.
– Поедем, – повторила она. – Вот бы ещё раз в дом попасть, осмотреться. Может, что-нибудь и высмотрели бы…
Александр Герман, московский продюсер, в прошлом режиссёр, человек системный, хваткий, процветающий и благополучный, никогда и ничего не добился бы в жизни, если бы время от времени не решался на самые странные и дурацкие поступки.
…Год назад он ввязался в расследование убийства артистки Дольчиковой и обрёл жену-сценаристку, тёщу – королеву-мать, тестя-генерала, дочь-студентку и племянника-африканиста [1] ! Впрочем, Даня Липницкий никакой не племянник, а скорее тоже сын. В кроне семейного древа Липницких-Морозовых-Германов легко заблудиться, как в том самом дубе, который у Лукоморья. Там ещё златая цепь и кот!.. Так и у них.
Герман переложил на диване свою дублёнку и пошарил в карманах.
1
Роман «Серьга Артемиды».
– Попасть в дом хорошо бы, – пробормотал он и выложил на стол связку ключей на автомобильном брелоке. – Попробуем? Может и попадём!..
Тонечка уставилась на связку.
– Я забрал из красной машины, – пояснил её муж. – Когда двигатель глушил, а потом сунул в карман и забыл. Тут только один ключ автомобильный, остальные скорее всего от дома.
Тонечка перебирала ключи с таким восторгом, словно муж преподнёс ей букет орхидей.
– Вот этот точно от наружного замка, а этот, скорее всего, от внутреннего… Саша! Ты гений! – И она бросилась ему на шею.
– А что ты там собираешься высмотреть? Есть идеи?
– Конкретных пока нет, но мне, например, очень любопытно, почему на кухне полный порядок и райский рай, а гостиная вся разнесена по кирпичикам! А это, считай, одна комната!
Герман немного подумал:
– Может, потому что они в гостиной подрались? А не на кухне?
– Или потому, – подхватила Тонечка, – что устроить образцово-показательный разгром в одном помещении проще, чем в двух. Особенно ночью и чтоб без лишнего шума. Хорошо бы ещё с соседями поговорить, может, ночью кто-то что-то видел или слышал?
– Как ты это себе представляешь? Поговорить с соседями?
Тонечка махнула рукой.
– Ну, это очень просто придумать. Придумывать вообще просто!
Герман усмехнулся.
– Кому как.
– Мне просто. Саша, я хочу такую собаку! Вот именно такую, ты посмотри только!..
Ему опять понадобилось несколько мгновений, чтоб сообразить, о чём речь.
Диковинное существо с не менее диковинным названием «пражский крысарик» устроилось на коленях у хозяйки столбиком и влажными оленьими глазами наблюдало за происходящим в лобби. Оно не тявкало и не тряслось, вид заинтересованный, но понятно, что настороже.