Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет
Шрифт:
Запрокинув голову, я вытянул над ней руки со стрелометами и каждый раз, когда в просвете между «псами» показывалось зеленое сияние, всаживал в эту щель пару болтов. Охранники так и не поняли, когда их клиент рухнул на пол тяжелой грудой, утыканный полутора дюжинами коротких стрел.
С разгону вылетев сквозь окно, я с той же бешеной скоростью пронесся до конца улицы и только там, остановив тяжело дышащего гекопарда, перезарядил опустевшие стрелометы и нашарил раковину в ременной петле на груди.
– Второго взял! Пришлось повозиться, но уже все!
– Поздравляю, –
– Кто у нас напоследок? – Еще немного, и Охотничьему Клубу конец!
– Джейкоб Синестриан, цеховой старшина с регистрацией, отдельный кабинет ресторации «У старого повара», – как вышколенная диспетчерша, мгновенно выдала эльфь. Близко цель легла – ресторан всего в трех кварталах отсюда. Не бедный район, объекты здесь засели плотно.
– Через две минуты буду. Вот тогда его и засвети. Нечего спугивать гада раньше времени!
– Поняла, через две минуты обозначу. – Она помолчала пару секунд и добавила: – У Джинго тоже двое. Ему нужна наводка, так что «отмашка».
– Понял, «отмашка».
Еще до того, как я отнял раковину от уха, в ней уже опять шумел океан. Не знаю, специально такой нейтральный фон подбирают при настройке или это естественное свойство раковин. Гекопард как раз вымахнул на крышу дома напротив ресторации и одним прыжком перемахнул через улицу – только огни рекламы мелькнули под брюхом.
Ломиться через главный вход не имело смысла. Охранники ресторана вышколены по первому классу, и на них моя кираса впечатления не произведет, даже вкупе с исправным жетоном и ордером на арест. Тут сам прокурор с постановлением и комендантским взводом не пройдет – спокойствие клиента превыше всего. Особенно когда нельзя уверенно сказать, все еще дорассветный это клиент или уже вполне цеховой. Регистрацию-то и купить можно, пара сотен тысяч золотых для таких не проблема.
Так что лучший путь к намеченной цели пролегал через кухню. С заднего двора, от мусорных баков – обычно дверь там не закрывается никогда, во всяком случае, до конца работы заведения. А «Старый Повар» закрывался только к утру, когда клиентов развозили по домам кадавры-кучера, вроде автопилота на катафалке. Особым шиком считается и в повозку запрячь скакунов-кадавров, чтобы ни одно живое существо не досаждало хозяину экипажа в его высоких размышлениях, куда отправиться, проспавшись. Или на чем сделать еше пару миллионов, чтобы с полным правом продолжать подобный образ жизни.
Мой Шипучий легко сбежал вниз по стене, пару раз лязгнув водосточной трубой. Запах надежно вывел на ход с кухни. Двустворчатая дверь оказалась достаточно велика, чтобы пропустить гекопарда. Широкая грудь зверя раздвинула створки, и на меня рывком обрушился кухонный гвалт.
Нельзя сказать, что на местный персонал я произвел меньшее впечатление. Все замерли, образовав самую массовую немую сцену из когда-либо виденных мной. Усатые рожи поваров, блиноподобные – поварят и лощеные хари официантов застыли в беззвучном изумлении. Только кастрюли и сковородки продолжали шкворчать и булькать. Готовящиеся блюда не хотели замечать вторжение чужака. Это было ниже их достоинства. А туши скота и дичи для этого были слишком хладнокровны.
В общем, все, кто мог, повернулись к верховой фигуре штурмполисмена, окутанной уличными испарениями и подсвеченной в спину отсветами зажигающихся уже фонарей.
– Специальное задание! – проорал я, подняв забрало. – Всем оставаться на местах, персонал вне опасности! – Не хватало еще, чтобы они разбежались, как термиты. – Как попасть в кабинеты?
Навстречу из рядов обслуги был суетливо выдвинут жидкобородый старичок в поварском колпаке едва ли не выше его самого. На «Старого Повара» с вывески ресторации он не тянул, однако необходимым авторитетом явно пользовался.
– Подъемники, хай-сэр капитан, – закланялся старый гриб, указывая в глубину зала. – Кухонные лифты, хай-сэр… – С перепугу, считая, что кашу маслом, то есть лестью, не испортишь, повар завысил звание на ступень. Ланс был только лейтенантом…
Дальнюю стену и углы действительно обрамляли какие-то плоские платформы на цепях. При каждом имелись еще и вороты для подъема блюд к столу клиентов, о склонности к уединению которых я недавно размышлял. Осталось выяснить, который из лифтов вознесет меня к зажившемуся на свете Охотнику.
– В каком кабинете Синестриан?
– В пятом, хай-сэр капитан. – Похоже, старикашку заклинило на звании. – Пожалуйте за мной…
Ориентацию в собственном хозяйстве, в отличие от способности разбираться в полицейских шевронах, дедок не утратил, довольно споро направившись ко второму с края подъемнику. Повинуясь поводьям, Шипучий затрусил между разделочными столами и плитами, принюхиваясь к содержимому посуды. Слава богам, ипподромное воспитание не позволяло ему перехватить по дороге кусок-другой. Запрыгнув на предложенный лифт, я заставил гекопарда лечь, извлек стреломет, снял его с предохранителя и махнул рукой: «Поднимайте!»
Поварята завертели ворот, и платформа медленно поехала вверх. Створки над головой расходились постепенно, до поры до времени скрывая меня от пирующих. Наконец панели опустились по бокам платформы, и перед подгулявшей компанией предстало главное блюдо вечера – я в кирасе и шлеме штурмполицейского, верхом на прижавшемся к центру подъемного стола медово-алом гекопарде.
Впрочем, присутствующие к тому моменту были уже в таком градусе, что просто ничего не заметили. Двое – нувориш-Охотник в фиолетовом камзоле и какой-то из его гостей – тыкали друг в друга пальцем и вяло спорили:
– Т-ты уже допился д-до зел-леных демонов! В-вон, светишься, как г-гнилушка в лесном борд-деле!
– Эт-то ты допился! Т-тебе и к-кажется, чт-то я свечусь! А й-я ни х-хрена н-не свечусь!!!
Сей плодотворный диалог прервали три мои стрелы, ушедшие по самое оперение в фиолетовую парчу, расшитую золотом. Подстреленный с нескрываемым любопытством уставился на черенки, а его собеседник завертел головой, пытаясь обнаружить причину заминки в разговоре. Наконец, как ни трудно это было в таком состоянии, он углядел меня, вытянул трясущуюся руку с выставленным пальцем и каким-то полухрипом выдохнул: