Поющая в башне
Шрифт:
Для разогрева пригласили пару молодых команд. Отличные ребята! Качество музыки заметно выросло за последние двадцать лет: появилась жесткая конкуренция. Теперь харизматичного лидера с гитарой и провокационных слов было мало. Поэтому одни добавили в состав флейтиста, а другие – скрипача. Песни стали сложнее, да и парни были настоящими профи. Да, такому концерту Саше было не жалко отдать вечер.
Ему доверили роль ведущего. Между композициями он вел неформальную беседу с Ладыгиным, задавал вопросы от себя и из зала. Публика реагировала тепло, и съемочная группа музыкального
Потом телевизионщики и зрители разошлись, а Самсонов остался на небольшой фуршет с музыкантами. В прокуренном полумраке клуба, среди проводов и звуковой аппаратуры, в окружении талантливых ребят он чувствовал себя дома. Приглушенный гомон голосов умиротворял его, он пригрелся в мягком кресле и с расслабленной полуулыбкой слушал разговор приятелей, пока сквозь пелену нирваны к нему в сознание не вторгся Олег.
- Санчес, а у тебя не было странных звонков за последние два дня? – он пододвинул стул и плюхнулся рядом.
- Чего? Какие звонки? – лениво переспросил Самсонов.
- Представляешь, звонил мне вчера какой-то серьезный мужик, - Олег понизил голос. – Все выспрашивал про Эмилию.
- Зачем?
- Она вроде как пропала.
Саша резко выпрямился.
- Что?!
- Да тихо ты, не ори! Никто не должен знать.
- Почему? Разве если человек пропал, не надо извещать полицию, вешать фото на каждом углу и все такое? И что вообще за мужик?
- Какой-то нерусский. Газанов, Гаджиев…
- Газиев?!
- А ты откуда знаешь?
- Что он тебе сказал?
- Сначала просто спрашивал, не приходила ли она ко мне. Просил срочно связаться, если я ее увижу. Сегодня утром у меня была запись, он приехал ко мне в студию. Неприятный, скажу я тебе. В общем, пока мы разговаривали, его бугаи проверили все помещения. И около дома я видел подозрительный внедорожник.
– Что ему надо?
– Ищет эту девочку. Решил, видимо, что я ее скрываю у себя. Я что ей, друг?. Cказал, что она его как-то кинула или подставила… Я толком не понял. В общем, она сбежала и ее ищут. И то, что без участия полиции, меня особенно удивляет. А до этого утром звонила Воропаева и велела отменить их студийное время. Мол, больше они в моих услугах не нуждаются. Ясно? Значит, она имеет к этому какое-то отношение. Я, конечно, все рассказал этому… как его… А он ответил, что теперь Воропаева с Эмилией никак не связана, и по всем вопросам я должен связываться только с ним. Нормально вообще?
Самсонов в полнейшем недоумении взирал на друга. Во что умудрилась вляпаться эта тихоня? Он корил себя, что не попытался поговорить с ней после того визита Газиева.
- Он оставил мне визитки, велел раздать тем, кто может о ней что-то знать. Вот, возьми одну.
- Я понятия не имею, где она. Мы виделись два раза, и то – мельком. Но ты-то с ней работал.
- И что?
- А чего ты тогда с готовностью кинулся ее сдавать Газиеву?
- А то ты бы не стал! Во-первых, мы только работали, во-вторых, ты бы его видел. Жуткий мужик! Олигарх какой-то. Одни телохранители его чего стоят. Мне, знаешь ли, проблемы не нужны. У меня жена молодая.
- Ну, ты и слабак, - разочарованно протянул Саша.
- Легко тебе говорить, Сань, - Олег обиженно посмотрел на него. – Не твою студию приехали шмонать.
Самсонов скривился. Его разочаровала готовность, с которой его товарищ бросился удружить Газиеву. Что бы там ни произошло, он знал, что Варе бы сейчас пригодился сторонник.
- А почему этот олигарх стал допытываться именно до тебя? – подозрительно спросил он.
- Понятия не имею. У нее не густо с друзьями, она ни с кем не тусовалась. Дом и студия – больше ничего. Жалко, конечно, ее. И мать цербер, и вдобавок ввязалась в какие-то неприятности.
– Неприятности у нее будут, когда он ее найдет, в этом можешь не сомневаться.
– Думаешь, убьет?
– на лице Олега промелькнула тень совести.
– Этот может, - вздохнул Саша.
Он переживал за Варю. Но совершенно не представлял, как ей помочь. Благостное настроение улетучилось, и он собрался ехать домой. Было около одиннадцати часов, для музыкантов - время детское, поэтому на парковку он вышел в полном одиночестве. У остальных посиделки только начинались. Размышляя, стоит звонить Воропаевой или лучше сразу обратиться в органы правопорядка, Самсонов подошел к машине. Снег валил вовсю и за несколько часов основательно укутал автомобиль.
– Моя Булочка замерзла? Я уже тут, - он достал из багажника щетку и принялся заботливо очищать любимицу.
– Вот так, сейчас ты у меня будешь красоткой...
– Вы разговариваете с машиной?
Саша вздрогнул и обернулся. Сзади стояла девушка в длинном черном пуховике, ее лицо скрывалось в тени капюшона.
– Ну и что? У всех свои заскоки, - он отвернулся, чтобы не показывать свое замешательство.
– Александр, это я, - еле различимо проговорила она.
– Кто?
– он подошел ближе и обомлел.
– Варя?!
– Тише! Не хочу, чтобы нас кто-то услышал.
– Что Вы здесь делаете?!
– зашептал Самсонов.
– Вас же ищут!
– Уже? Ну, по крайней мере, он в порядке. Нам надо поговорить.
– Что все это значит?!
– Пожалуйста, прошу Вас. Мне больше некуда пойти.
Он оглянулся по сторонам. Все машины на стоянке замело снегом не меньше, чем Булочку, значит, никто не подъезжал уже давно. Прохожих не было видно, только пушистые хлопья все летели и летели, мерцая в свете фонарей.
– Залезай, - он открыл пассажирскую дверцу.
Она подняла с земли большую спортивную сумку и забралась на мягкое кожаное сиденье. Закончив счищать снег, он включил зажигание.
– Рассказывай, - просто сказал Саша.
Поначалу она сбивалась, волновалась, перескакивала с одного на другое. Он не перебивал и слушал, и когда она расслабилась и согрелась, история полилась сама собой. Варя без эмоций рассказала, как стала невольным свидетелем разговора между матерью и Газиевым, как обнаружила его утром в своей комнате, как он угрожал и пытался ее изнасиловать, а она обездвижила его и сбежала. Саша молчал.