Поющая все песни
Шрифт:
Дэрроу и Тонно тихо и яростно спорили в каюте. Они не убирали бардак в каютах, ведь было бы не так плохо, если бы все было в шкафчиках, но еда, тарелки, чашки и одежда лежали всюду после бури.
Дэрроу сбил кусок свечи сапогом, и он прокатился по каюте.
— Нам нужна новая мачта. Без нее мы беспомощны.
Тонно покачал головой.
— Нужно повернуть на запад и попытаться добраться до Калисонса.
— Это долго. И там слишком быстрые потоки, мы не доберемся до суши. Лучше двигаться на восток. Мы должны прибыть
— Найти острова — как найти песчинку на пляже! Я не знаю эти воды. Нужно вернуться, — настаивал Тонно.
— Я плавал тут раньше, острова на востоке, как бусы на нити.
— Но кто сказал, что мы на востоке? Нас уже могло унести на юг или на край.
— Это глупо…
— Кто тут моряк, ты или я?
Они спорили, Траут и Калвин сидели на палубе по краям румпеля. Калвин крепко сжимала его, это почти не влияло на то, куда они плыли, но ей хотя бы казалось, что она что-то делает. Она не хотела спорить с Дэрроу и Тонно. Мир во время бури пропал, и все ссорились еще хуже.
— Почему мы не вернемся? — сказал Траут. — Мы не можем так плыть в открытое море.
— Поток нас не развернет. У нас нет выбора.
— И куда мы теперь? — Траут махнул на пространство океана.
Калвин молчала, у нее не было ответа. Она не знала, что лежало впереди. Может, они будут плыть вечно среди волн, не найдут сушу, умрут от голода или жажды, беспомощные. Она сжала крепче румпель.
— Дэрроу и Тонно придумают что-нибудь.
— Теперь чары вам не помогают, — едко сказал Траут.
— Океан слишком глубокий для сил Дэрроу, — сказала Калвин. Она весь день думала, как помочь своими силами. Но ничего не придумала.
— Можно разбить пополам остатки мачты, но парус это не удержит. Можно сделать большие весла. Если есть, из чего делать. Или можно поймать морского змея, и он толкнет нас к суше, — Траут снял очки и протер рубашкой, как делал часто от волнения.
— Ты предлагал это Тонно? — Калвин представляла его реакцию.
— Думаю, он был впечатлен идеей о морском змее.
— Как нам его поймать?
— Не знаю, что они едят?
— Людей, — прорычал Тонно, подойдя к румпелю. — Почему бы не обвязать тебя веревкой и не порыбачить?
— Смешно, — Траут отошел. Калвин рассмеялась впервые за долгое время, казалось, и после этого засмеется она не скоро.
День за днем они плыли с потоками вокруг Калисонс, полного ферм, садов и ручьев, но невидимого и недосягаемого для них. Рано или поздно эти потоки унесут их в неизвестные дали Великого моря, могут доставить севернее к островам Дорьюс, как думал Дэрроу, или южнее, к Меритуросу, как боялся Тонно. Корабль был маленьким, не готовым к вояжам по океану. Воды было много, но еды почти не осталось.
Чем дальше на юг они плыли, тем жарче становилось, словно они уплывали в лето, хотя, судя по лунам, должны были ощущать прохладу осени. Воздух душил в каюте. Калвин спала на палубе, прислоняясь к свернутому канату, но Тонно ворчал, что она мешает и прогонял ее вниз, где она лежала без сна, думая, что с ними станет.
Тонно смог поймать неводом рыбы, чтобы продлить запасы еды немного. Это не была толстая сладкая рыба Бухты Сарди, это была быстрая худая рыба глубин со вкусом океана. Дэрроу каждый день становился на носу и пробовал свои силы, надеясь, что притянет их к берегу. И каждый день он уходил с опущенной головой. Каждую ночь Тонно смотрел на небо и пытался высчитать их положение по звездам, понять, сколько они проплыли за день. Немного. Они уходили в свои углу, чтобы остальные не видели их отчаяния.
— Должен быть выход, — сказал Траут. — Нельзя поплыть к земле на лодке?
Дэрроу покачал головой.
— Мы слишком далеко от берега. Риск слишком велик.
— Но риск и в том, что мы будем плыть вечно!
— Богиня присмотрит за нами, — сказала Калвин.
— Ты и твоя богиня! Внимательно же она смотрит, — сказал Траут, — то буря, то переломы, то солдаты. И твой друг мертв.
Тонно встал и пошел проверить невод.
— Ты можешь молчать, если не можешь сказать ничего полезного? — прошипела Калвин.
— А ты — если не можешь сказать ничего умного?
— Тихо! — раздраженно поднял голову Дэрроу. — У нас хватает проблем без ваших ссор.
— Но вы с Тонно ссоритесь дольше нас, — едко сказала Калвин.
Траут в тот день начал продумывать прибор. Он взял еще одни линзы, вытащил их из оправы и закрепил по концам узкой трубки, которую прижал к глазу.
— Не такой сильный, как в моей мастерской, — сказал он, показывая Дэрроу, — но лучше простого глаза. Не моего глаза, — добавил он. — Мое зрение кошмарно. Но Калвин зоркая. Она с этим увидит сушу или корабль задолго до нас.
И Калвин весь день разглядывала горизонт, пока все не плыло перед глазами, и она боялась, что станет видеть плохо, как Траут. Но на третий день после создания трубки Траута, она кое-что заметила.
— Думаю… я вижу парус, — она опустила трубку и с сомнением посмотрела на север.
Тонно схватил трубку.
— Ты права, — сказал он через миг. — Квадратный парус… даже два.
— Два корабля?
— Нет, корабль с двумя мачтами. Большой. В Бухте Сарди корабли такой вес не выдержат. Этот плавает по океану, а не рыбачит.
— Меритурианский? — тихо сказал Дэрроу.
Тонно покачал головой.
— Непонятно. Но откуда еще он может быть?
— Торговец плывет в Геллан.
— Они нам помогут? — спросила Калвин.
— Если мы предложим ценное, то можно выпросить путь до ближайшего порта.
— Они могут забрать меня с собой, — сказал Траут, — доставить в Митатес.
— Они могут доставить тебя до Кельда, — сказал Тонно. — Меритурианские торговцы не поплывут в Бухту Сарди.
— Кельд — уже близко, — пылко сказал Траут.