Пожар любви
Шрифт:
— Чушь. Все, что я делала, я делала для тебя.
Лили уткнула кулаки в бока.
— Когда мне понадобилось перевезти «Древности», я просила тебя прийти помочь заворачивать мебель и картины. Ты отказалась. Ты могла помочь мне убирать, мыть, красить стены и делать закупки, но ты вечно занята. Ты появляешься только затем, чтобы давать мне указания. Если я допускаю ошибку, ты спешишь первой сообщить мне об этом.
— Вот ты всегда так, Лили. Вечно вспоминаешь то, что случилось сто лет назад. Так и не смогла научиться жить в настоящем. В тот день, когда ты переезжала, у меня был назначен ленч. Мои связи в свете важны
Глядя на мать и слушая одни и те же слова, которые Арлетта твердила в течение одиннадцати лет, Лили вдруг со всей ясностью поняла, до какой степени мать использовала ее все эти годы. И она позволяла Арлетте делать это. Ее любовь и преданность памяти отца сделали ее заложницей необузданной жадности и эгоизма матери. Как всякому нормальному человеку, Лили хотелось, чтобы мать любила ее, однако теперь она окончательно убедилась в том, что Арлетта никогда не питала к ней теплых чувств и они у нее уже никогда не возникнут. Тетка была ей гораздо ближе, чем родная мать. Многие годы Лили надеялась изменить Арлетту, старалась закрывать глаза на все ее оплошности, не обращать внимания на ее враждебность, которую все остальные считали очевидным фактом. Теперь и Лили пришлось это признать. От одного вида матери ее мутило.
— Долгое время я считала, что только тебя раздражает все, что я делаю. Но теперь я поняла, что могу сказать то же самое и о себе. — Лили с трудом верилось, что она говорит эти слова собственной матери.
Арлетта изменилась в лице.
— Ты называешь этот маленький магазинчик успехом? Ерунда! Ты самая обыкновенная торговка, Лили. Барахтаешься столько лет на грани банкротства. Одно неправильное движение, и — пу-уф! — все кончено. Ты так ничего и не поняла в бизнесе.
Вики, сидевшая по другую сторону от Лили, положила руку на колено племянницы, как бы стараясь защитить ее.
Сжав руку тети, Лили не сводила глаз с матери.
— Слава Богу, у меня есть как раз то, что мне нужно, мама. У меня есть семья… только ты к ней не принадлежишь.
Лили была недовольна собой из-за того, что постоянно бежала от прямых столкновений с матерью, так же как убегала от Зейна. Почему она, такая бесстрашная в бизнесе, не раз предпринимавшая рискованные шаги, не говоря уже о той смелости, с которой она исследовала джунгли Гватемалы, руины майя и даже населенные духами гробницы ацтеков, где за каждым камнем, за каждым деревом таились темные силы, — почему она оказывалась такой робкой в своих личных делах? Теперь она с радостью ощущала прилив какой-то новой силы, столкнувшись с которой, Арлетта вынуждена была отступить.
В самый разгар сражения в конторе появился Фрэнк. И хотя он не вымолвил ни слова, от Лили не укрылся восхищенный взгляд, брошенный им в ее сторону, когда он усаживался за письменный стол.
Фрэнк открыл одну за другой несколько папок, и Лили заметила, что среди юридических документов мелькнули фотографии, топографические карты, карты дорог и маршрутов, нарисованные рукой Джей Кея. В ту же минуту все мысли о Зейне, о матери отошли на второй план. Она невольно вся вытянулась и напряглась от любопытства. Перед ними лежало не обычное завещание. Их ждало что-то особенное, и, зная отца, Лили не могла не отметить, что сделать свое последнее послание чертовски интригующим было вполне в духе Джей Кея.
— Лили, — с важным видом кивнул головой Фрэнк, — прежде всего позвольте заверить вас, что моя контора полностью выполнила все указания Джей Кея. То, что я намерен с вами обсудить, может показаться странным, но все это абсолютно законно. Довожу до сведения Лили и Арлетты, что за ними остается право опротестовать завещание. Однако напомню, что, составляя его, Джей Кей консультировался не только со мной, но также с одним из судей Верховного суда штата. Уже за два года до своей кончины Джей Кей знал, что обречен. Он самым тщательным образом продумывал все детали и советовался по многим вопросам. У меня имеется нотариально заверенный текст завещания. — Он сделал паузу и протянул им документ. — Как видите, все соответствует букве закона.
Арлетта нахмурилась:
— Представляю, какой сюрприз нас ожидает.
Фрэнк криво усмехнулся:
— Большой.
— Такой уж мой папа! — гордо заявила Лили.
Арлетта со стоном передвинулась на край стула.
— Мне известно, насколько дотошным мог быть Джей Кей, особенно когда ему хотелось что-нибудь сделать по-своему. Но он знал не все. — Она подчеркнуто обращалась к дочери.
Сила материнской ненависти чуть не свалила Лили со стула. Она никогда не понимала Арлетту. Неизвестно почему, но та считала, что муж «должен» ей гораздо больше того, что она от него получила. Все одиннадцать лет Арлетта бесилась от тех огорчений, которыми опутало ее первое завещание. Они буквально убивали Арлетту.
Лили давно считала, что, видимо, в детстве мать перенесла какую-то тяжелую травму, которая и превратила ее в то несчастное существо, каким она стала. Однако страдания выпадают на долю многих, но люди не позволяют судьбе до такой степени уродовать свой разум и свои сердца. Нет, Арлетта сама выбрала путь себялюбия и зависти. Лили долго не хотелось признавать, что мать просто завидует ей, но это было именно так. И хотя Лили знала об этом не первый день, она надеялась со временем исправить Арлетту, однако случилось как раз обратное. Все ее старания сделать мать счастливой оказались напрасны.
Сейчас они сидели рядом, и Лили ощущала исходившую от матери злобную энергию. Ей стало не по себе.
Она невольно вздрогнула. Разрушительная ненависть Арлетты, когда кто-то вставал у нее на пути, не уступала по силе атомному взрыву.
Разговор обещал быть долгим и нелегким.
— Прежде всего я должен задать вопрос Вики.
— Да, Фрэнк? — несколько растерянно произнесла Вики, удивленная тем, что к ней обратились в первую очередь.
— Те двадцать тысяч, которые Джей Кей оставил вам, — что вы с ними сделали?
Вики пожала плечами:
— То, что сказал Джей Кей. Я отдала их Барту Дженсону, и он вложил их от моего имени.
— И я тоже, — вставила Фейт. — По моим сведениям, мои пять тысяч превратились в шестьдесят, не меньше. Конечно, когда я увидела, что дело идет хорошо, я кое-что добавила к начальной сумме.
Арлетта, вытаращив глаза, повернулась к племяннице и золовке:
— Быть не может!
— Нет, это правда, — подтвердила Вики. — Не стану называть тебе свою сумму, но я поступила так же, как Фейт, увеличив взнос. — Вики прищурилась. — Не понимаю, с какой стати ты интересуешься нашими сбережениями, Арлетта? Ты ведь только тратила деньги, которые Джей Кей тебе оставил.