Пожарные Панема

Fiorry

Китнисс две секунды хватает ртом воздух, пытаясь подобрать мягкие доводы и не начать кричать сразу.

— Ах вот как?! Помнится и после клуба и утром ты пел совершенно по-другому! Что такого произошло за несколько часов?! Подцепил дурь непостоянства от Финника?

— А ты Хоторна спроси, — подначивает Пит, криво усмехаясь. — Или не до разговоров было?

— Что за чушь ты несешь? — морщится Китнисс, будто проглотила целиком дольку лимона.

— Да ладно, он во всем сознался.

— В чем? — окончательно теряет терпение девушка всплеснув руками.

— Не строй

из себя дурочку, — Пит скрещивает руки на груди, наблюдая за ошарашенной Эвердин. Вот не иначе спалилась и теперь нервничает, так как не может выкрутиться.

Китнисс лихорадочно перебирает в голове все события как-то связанные с Гейлом и пытается понять на что можно отреагировать таким недовольством. Не выходит.

— Даже приговоренным к смерти оглашают весь список их грехов, так что не стесняйся! — приказывает она.

Пит кусает изнутри нижнюю губу, смотрит куда-то за спину девушке…

— Ты хочешь, чтобы я в красках рассказал о том, что Гейл с тобой спит и не собирается останавливаться? — наконец-то ядовито процедил он.

В этот момент Китнисс показалось, что где-то что-то с грохотом упало. Скорее всего это была ее челюсть. Вдох-выдох. Она пытается унять и без того расшатанные нервишки.

— Это он тебе сказал? — слишком спокойно уточняет, не желая тратить эмоции на стороннее в момент придумывания неминуемой кары этому фантазеру.

— Он не отрицал. Так что может для начала определишься, а не будешь пытаться прыгать из койки в…

— Стоп! — выставив вперед указательный палец потребовала Китнисс. Если и дальше все пойдёт такими темпами, сегодня на ее совести будет два трупа. — И ты ему поверил?! Да за кого ты меня принимаешь?!

— Да все вы одинаковы! Стоит появиться Хоторну, как тут же укладываетесь штабелями!

— Ты меня с кем-то путаешь!

— Да ладно, достаточно вспомнить как мы познакомились. Консервативностью взглядов ты не отличалась!

Его слова костью встают поперек горла. От обиды и злости губы предательски дрогнули, но девушка изловчилась собрать себя в кулак. Секунда, две и Китнисс, дабы начать опять ровно дышать, отдает себя на волю разбушевавшимся эмоциям. Ее рот живет отдельно от мозга и ей плевать на все правила ведения скандала. Если Мелларк обидится — это уже его забота!

— Ах какие мы поборники чистоты и непорочности! Тогда найди себе воспитанницу монастыря! Но не старше лет пятнадцати, а то потом уже возможны варианты с неполной невинностью! — срывается на крик Китнисс. Ей казалось, что от того, как кровь ударила ей в голову, она взорвется. — Будешь для нее альфа-самцом! Запрешь в башне и будешь стеречь! А ко мне со своими комплексами не лезь! И в мою постель с инспекцией и нравоучениями тоже! Иди к черту! — больше всего ей хочется его пнуть или стукнуть, но подходить к нему — много чести. И, тяжело дыша, молодая женщина швыряет в него компресс со льдом. Узелок долетает куда-то до лица Пита, — она искренне надеется, что следы от столкновения все-таки останутся, — и ей уже плевать успеет он его поймать или нет. — Лечись!

После прогремевшей на всю комнату речи, она разворачивается и вылетает в коридор, разъяренно хлопая

дверью. В громком звуке она слышит свое имя. Или ей так кажется, но, игнорируя всех и вся, Китнисс несется к Гейлу — уж его-то она знает, где искать…

***

— Ты чего ему наговорил?! — от резкого окрика и грохота опрокинутого на бетонный пол ведра Гейл, мирно натиравший капот последней машины, аж подпрыгнул.

Обернувшись, он увидел перекошенное от всезнания лицо Китнисс: брови стремятся к переносице, глаза прищурены, губы настолько плотно сжаты, что их не видно. Выдай черного кота и метлу — один в один ведьма, которой помешали оказаться на шабаше. И Гейлу без магического шара ясно, кому за сей промах светит печальное будущее.

— О, ты нашла Мелларка, — ставит он диагноз, вздыхая.

— Какой догадливый, — несколько истерично паясничает девушка. — И, между прочим, узнала много интересного о нас с тобой! Так что я повторяю свой вопрос…

— Ничего я ему не говорил, — перебивает ее Хоторн. Видит по ее серым глазам, подернутым пеленой злости, словно мазутной пленкой, что ему не верят и поспешно добавляет: — Серьезно, я просто согласился со всем, что он нес.

— Зачем? — ошарашенно выдыхает Эвердин. Из последних сил она пытается ухватить логику происходящего, но она от нее упрямо ускользает.

— Затем. Мне надоело объяснять ему, что он не прав. С таким же успехом можно разговаривать с кирпичной стенкой. Ну я и не стал отрицать, думал, что поймет какую фигню порет… — жмет плечами и хмыкает. От последнего действа морщится. — Так нет же, еще и Тэю припомнил.

— Кого?

— Не важно.

— Не тебе решать. Выкладывай давай!

Гейл ерошит собственные волосы, чуть качает головой, словно взвешивает можно ли детишкам рассказывать подобные истории. Припоминать о рыжей девушке с огромными как блюдца зелеными глазами как-то не тянуло. Хотя, в конце концов, он же не на исповеди, чтобы забивать голову собеседницы подробностями.

— Ну… была одна девушка… Галатея… как оказалось, она ему нравилась…

— А ты с ней?.. — левая бровь Китнисс выразительно изогнулась.

— Ну не в шахматы играл, — раздражается Гейл, ненавидящий, когда лезут в его личную жизнь.

— А как же дружба и прочие морали?

— Ну, во-первых, они не встречались, во-вторых, Пит никому ни полсловом не обмолвился, что она ему нравится, а в-третьих, Тэя была не против. Кто ж знал, что он смелости набирался все это время. — Гейл прекратил изучать отполированный до блеска капот и поднял глаза на собеседницу.

— И много таких Тэй было? — не может удержать любопытства Китнисс.

— Достаточно. И, к слову, ты бы в этом списке не оказалась.

— Утешил.

— Я все еще ужасный человек?

— Да нет, — жмет плечами Китнисс, — просто вы два придурка, которые еще умудрились поругаться из-за одной вертихвостки.

— Это ты про себя? — подначивает Гейл.

— Иди к черту! — смеется Китнисс и хлопает его по плечу. — Ладно, я пойду.

— Только не говори, что ты к Мелларку.

— Нет, мне работать надо. За то, что я между вами полдня мечусь не платят.