Пожать руку Богу (сборник)
Шрифт:
Эста все еще среди нас, и, надеюсь, она меня слышит. Эти двое влюбленных, Гарольд и Эста Эпштейн, четыре раза обогнули земной шар, разыскивая – порой весьма успешно – новые замечательные растения для американских садов, хотя ни один из них не был дипломированным садоводом.
К тому моменту, когда душа Гарольда обменяла отслужившую земную плоть на небесную, он числился почетным председателем Американского общества садоводов, Нью-Йоркского общества любителей орхидей и Северо-Восточного отделения Американского общества любителей рододендронов.
Я попросил его вкратце описать свою жизнь после упомянутого
МЫ С ДЖЕКОМ КЕВОРКЯНОМ ДУМАЛИ, что предусмотрели все возможные опасности, подстерегающие меня во время наших экспериментов. Однако сегодня я влюбился в мертвую женщину! Ее зовут Вивьен Хэллинан.
Желание встретиться с ней у меня возникло после прочтения одного-единственного слова в заголовке ее некролога в «Нью-Йорк Таймс»: «Вивьен Хэллинан, восьмидесяти восьми лет, представительница старшего поколения колоритного семейства с Западного побережья». Что, интересно, делает человека или, более того, целое семейство – «колоритным»? На Том свете мне доводилось брать интервью у людей выдающихся, влиятельных, бесстрашных, харизматических и каких угодно еще. Но что же, черт побери, имелось в виду под словом «колоритный»? Сами собой напрашивались два возможных синонима: «необычный» и «пикантный».
Теперь-то я понимаю, о чем шла речь в «Нью-Йорк Таймс». Слово «колоритный» используется у них для описания людей невероятно привлекательных, с отличной фигурой, богатых – и при том социалистов.
Наверное, стоит рассказать об этом поколоритнее? Покойный муж Вивьен, Винсент Хэллинан, будучи юристом, заработал кучу бабок на торговле недвижимостью и в 1952 году решил баллотироваться ни много ни мало в президенты Соединенных Штатов от Прогрессивной партии. Насколько же необычной и пикантной личностью надо для этого быть, даже в Калифорнии!
Или вот еще. В самый разгар эры Маккарти Винсент рьяно защищал профсоюзного лидера Гарри Бриджеса, обвинявшегося тогда в принадлежности к коммунистам. И загремел за это на полгода в тюрьму. Вивьен также провела месяц за решеткой за неподобающее женщине поведение во время демонстрации за гражданские права в 1964 году.
Подобных примеров в их жизни можно найти предостаточно. На той демонстрации вместе с Вивьен были все пять ее сыновей, причем один из них, Терренс, работает сейчас окружным прокурором Сан-Франциско!
В Раю можно выбрать себе возраст по желанию. Моему отцу, например, всего девять. Вивьен Хэллинан предпочла стать навсегда двадцатичетырехлетней и выглядит сногсшибательно! Я спросил, как она относится к тому, что ее назвали «колоритной».
Она ответила, что предпочла бы, чтобы ее именовали так же, как Франклина Д. Рузвельта – его враги: предателем своего класса.
ТОЛЬКО ЧТО ДОКТОР КЕВОРКЯН вновь отстегнул меня от каталки после очередного путешествия на Тот свет и обратно. В этот раз мне посчастливилось взять интервью – у кого бы вы думали? Ни у кого иного, как у покойного Адольфа Гитлера.
Я не без удовлетворения выяснил, что сейчас он испытывает угрызения совести и раскаивается в своих действиях, прямо или косвенно повлекших за собой насильственную смерть тридцати пяти миллионов человек во время Второй мировой войны. Сам он вместе со своей любовницей Евой Браун, разумеется, тоже включен в число жертв наравне с четырьмя миллионами других жителей Германии, шестью миллионами евреев, восемнадцатью миллионами граждан Советского Союза и т. д.
«Как и все остальные, я получил по заслугам», – признался он. И выразил робкую надежду на то, что в память о нем будет воздвигнут скромный памятник, например в форме креста, раз уж он был христианином. Допустим, где-нибудь перед штаб-квартирой ООН в Нью-Йорке. На нем должны быть высечены, сказал он, его имя и даты жизни: 1889–1945 годы. А под ними – два слова по-немецки: «Entschuldigen Sie».
Перевести эти слова можно приблизительно так: «Извиняюсь».
ВО ВРЕМЯ СЕГОДНЯШНЕГО ЭКСПЕРИМЕНТА я говорил с Джоном Уэсли Джойсом, бывшим полицейским, футбольным игроком низшей лиги и владельцем бара «Львиная голова» в Гринвич-виллидж с 1966 по 1996 год (когда этот бизнес окончательно прогорел), скончавшимся в возрасте шестидесяти пяти лет. Его заведение славилось на всю страну как самая популярная забегаловка для писателей, которые были не в состоянии перестать закладывать за воротник и без умолку болтать. Один шутник даже назвал клиентуру бара «пьянчуги с ярко выраженной графоманией».
Покойный мистер Джойс сообщил, что это писатели превратили его заведение в клуб по интересам, а лично ему это было совсем не по душе. Он сказал, что даже установил в нем музыкальный автомат в надежде, что это послужит препятствием их болтовне. Но им все было нипочем. «Они просто стали трепаться еще громче», – вздохнул он.
ПЕРЕДАЕТ КУРТ ВОННЕГУТ, специальный корреспондент Общественной радиостанции города Нью-Йорка в Загробной жизни. Во время вчерашнего эксперимента я имел удовольствие побеседовать с Фрэнсис Кин, квалифицированным специалистом по романской филологии и детской писательницей, скончавшейся от рака поджелудочной железы 26 июня сего года в возрасте восьмидесяти пяти лет. Хвалебный в целом некролог, размещенный в «Нью-Йорк Таймс» по случаю ее кончины, убивал наповал своей последней фразой: «Все три брака покойной закончились разводами». Я поинтересовался ее мнением на этот счет, но она лишь пожала плечами и ответила на трех романских языках.
– Asi es la vida, – сказала она по-испански.
– C’e la vita, – повторила она по-итальянски.
– C’est la vie, – подытожила она по-французски.
А в заключение добавила:
– Шел бы ты отсюда!
ВО ВРЕМЯ ЭКСПЕРИМЕНТОВ ПО ПРИБЛИЖЕНИЮ К СМЕРТИ мне доводилось встречать покойного сэра Исаака Ньютона, скончавшегося в 1727 году, столь же часто, как святого Петра. Оба они околачиваются на том конце голубого туннеля в Загробную жизнь. Святому Петру иначе и не положено: это его работа. А сэр Исаак торчит там из-за своего ненасытного любопытства относительно того, что же такое голубой туннель и как он устроен.