Пожиратель Драконов. Часть 1
Шрифт:
Но беспорядочная бойня, на которую я надеялся, так и не случилась и было заметно, что у людей всё под контролем. Уже через минуту ящеров начали теснить и, если бы не произошло ничего неожиданного, бой бы закончился минут через десять безоговорочной победой маркиза и компании.
Допустить такое я никак не мог. И хотя теперь моё появление уже не стало бы настолько огромной неожиданностью, я должен был вмешаться, если хотел достичь цели и устранить маркиза.
Оставаясь в человеческом облике, истинная форма была под запретом до наступления полного хаоса, я мог выдать от силы уровень тридцать
Мне не нужно было побеждать в одиночку. Пара ящеров, которых я и разбудил, сами того не понимая, стали моими союзниками. И всё, что от меня требовалось — это вносить неразбериху в слаженную работу магов.
Я уже встретил противника, по сравнению с которым все эти маги и драконы были похожи на букашек. Но если говорить о масштабе противостояния и количестве сильных врагов, пожалуй, эта битва была крупнейшей в моей жизни до сих пор.
И я не мог ни сдержать дрожь предвкушения, ни остановить обильно выделяющуюся во рту слюну. Ухмыльнувшись, я активировал все необходимые приказы на максимум и, за пару секунд преодолев звуковой барьер, врезался всем телом в одну из левитирующих платформ.
Глава 14
Удар сразу двумя кулаками, сопровождаемый мощнейшим выбросом мировой ауры через руны взрыва оказал достойный эффект. Даже при том, что платформы были явно защищены магией от подобного надругательства.
Плоская поверхность площадью в несколько сотен квадратных метров накренилась градусов на тридцать. Людей, что стояли на ней, мощно тряхнуло, некоторые попадали и начали бесконтрольно катиться вниз.
Всё-таки, несмотря на куда большее разнообразие возможностей местных магов, а также отсутствие жёсткой привязки к конкретной стихии, магией левитации в этом мире владели не все. По крайней мере большинство более слабых магов, скорее всего являвшихся слугами маркиза — так точно.
Вот только артефакты, мешавшие драконам летать и нормально сражаться, были в руках у куда более умелых и опытных чародеев. Двое таких, стоявших на потревоженной мной платформе, без каких-либо заметных неудобств просто зависли в воздухе, лишь бросив в мою сторону недовольные взгляды.
Впрочем, атаковать именно их сразу я не собирался. До того, как пара драконов окажется в совсем уж плачевном состоянии, у меня было ещё несколько минут, и их я предпочёл потратить на устранение свидетелей.
Всех тех, кто оказался недостаточно искусен, чтобы удержаться на парящей платформе, я встречал в воздухе и отправлял к местному Руйгу чёткими ударами в сердца и головы.
Противопоставить мне настолько слабые маги ничего не могли. И даже сбежать, пока они ещё не приземлились, для них не представлялось возможным.
Мне, разумеется, попытались помешать. Сначала с платформы самого маркиза, а потом и с двух других, в меня полетели лучи разрушительной магии. И справиться с ними было куда сложнее, чем могло бы показаться, поскольку исходящая от непонятных коробочек аура мешала и мне.
Сейчас, когда я оказался в самом эпицентре действия этих артефактов, уже мог куда чётче определить, в чём суть их воздействия. И, похоже, исходящая от коробочек
Больше всего это походило на давным-давно позабытую одышку. Когда бежишь долго, без остановок и в довольно быстром темпе, в какой-то момент начинает казаться, что ещё чуть-чуть — и ты выпрыгнешь из собственной шкуры.
Дело уже не в горящих лёгких, колотящемся сердце или ноющих мышцах. Всё тело будто наливается свинцом и перестаёт быть на сто процентов твоим.
Эффект, накладываемый на меня аурой коробочек, был очень схожим. Разница была лишь в том, что он пришёл резко, и будто разделил все ощущения от органов чувств и тела на обычные и «потяжелевшие».
Выражалось это в затруднённом контроле движений; небольшой, но способной стать фатальной задержке восприятия; угнетении всех функций организма, начиная от регенерации и кончая использованием Даров, и в конце концов просто какой-то накатившей усталости, совершенно беспричинной и от того только более раздражающей.
При этом понимание того, что «тяжесть» испытывал не весь я целиком, а лишь поглощённые мной драконьи черты, пришло само собой, не требуя особых объяснений.
И тут же стало понятно, почему пара драконов, оказавшись под воздействием этой ауры, настолько быстро сдали свои позиции. Если уж меня, в котором драконьего было всё-таки не так, чтобы очень много, уже настолько корёжило, то им двоим должно было быть по-настоящему хреново.
Тем не менее, спешить собратьям по несчастью на помощь я не торопился. Друзьями крылатые ящеры мне не были, и в идеале после убийства Маркиза я бы полакомился и их мясом.
Самой эффективной тактикой для меня было поддерживать баланс двух сторон, следя за тем, чтобы ни драконы, ни люди не могли до последнего заполучить решающего преимущества. А для этого, как минимум, нужно было не сдохнуть от направленных на меня заклинаний.
Без Дара силы и не имея пока возможности перекинуться в истинный облик, я, по сути, мог защищаться только одним способом. Встречая атаки человеческих магов ударами своих перчаток и сапог.
Лорго вырезал на них руну смены размера, так что я мог использовать их боевую форму, даже оставаясь в человеческом теле. И это было более чем кстати, потому что волчий доспех, пока я был в этом облике, не мог показать даже половины своего потенциала и достойно защитить меня от ударов магии тридцать первых-плюс рангов.
Вообще, если говорить откровенно, эта броня уже показала всё, что могла.
Да, она прошла вместе со мной через обожествление, благодаря чему получила возможность развиваться вместе со мной, а также менять форму. Вот только из-за сравнительно невысокого качества исходного сырья (чёрный волк Лидгарб, из шкуры которого она была пошита, имел, на местный пересчёт, лишь двадцать третий — двадцать четвёртый ранг), темпы развития волчьего доспеха давным-давно отстали от моих собственных.
Не менял я его в основном потому, что он мог менять внешний вид вслед за мной самим, что было максимально удобно, а также из некой сентиментальности. К тому же с привычным мне стилем боя носить тяжёлую и сковывающую движения броню, какую в основном и производили кузнецы Тейи, было нерационально.