Пожиратель Пространства
Шрифт:
Именно тогда она поняла: Бога нет. Был бы, не придумал бы так, чтобы одни разумные убивали других за то лишь, что у ДРУГИХ «неправильного» цвета кожа, «неправильный» разрез глаз, «неправильный» метаболизм или «неправильное» количество конечностей…
Номи вздохнула и зашагала дальше. Не—ет, теперь она ни за что не изменит цвета волос. «Не дождутся!». Как особое, гордое отличие, сохранит она рыжеватое золото мягких, ниспадающих, широкими полукольцами вьющихся, длинных прядей. «Будьте вы прокляты, чёрные твари с чёрными телами, с чёрными же душами… Родилась я такой, и такой же подохну! Вам назло!».
От скорбных воспоминаний её
Номи почему—то понравилось это жутковатое зрелище, и она его довольно долго, завороженно созерцала. Пока её не вывела из транса музыка, зазвучавшая совсем близко, мощными аккордами, оглушающе (для супер—восприятия Номи) повторенными в эфире акустическим усилителем. Музыке слитным хором втОрили несколько голосов. Номи вздрогнула и развернулась.
По одному из коридоров приближалась распевающая во всё горло компания. Поющие и играющие соло, дуэты и группы встречались Номи на базе повсюду. Разные. Они негромко перебирали струны и клавиши, тихо напевали, громко дудели во всяческие трубы и трубки, исполняли песенки под «плюсовую» фонограмму… Девушка проходила мимо, ловила обрывки мелодий и ритмов, и каждый из них на мгновение цеплялся к ней, норовил захватить, пленить, погрузить в свою атмосферу, в виртуальный мир, мистически творящийся из звуков…
Возле одной компании человеков с древними инструментами – гитарами, – она даже задержалась, как сейчас около змееподобной акробатки. Человеки пели на языке, очень похожем на косморусский, удивительно красивую песню. Нечто грустное о том, что «ну где она живёт, вечная любовь, уж я то к ней всегда готов, вечная любовь, чистая мечта, нетронутая тишина, нетронутая тишина»…
Она ввела карточку в счит—прорезь сетевого терминала, выставленного ребятами для сбора платы, скачала им тысячу эквов (велика же будет радость внезапно разбогатевших музыкантов!), и молча ушла, глотая горькие слёзы…
Но другие человеки, прущие по улице прямо на Номи, которая вознамерилась было ввести карточку в счит терминала танцовщицы, распевали совсем о другом. И до того громко, что звенело в ушах и норовило порвать нервы—антенны. Номи поспешно отключила эфирное восприятие, быстро сунула в счит свою карту, вошла в систему и «вручную» скачала уличной акробатке сотню. Вышла, спрятала кредитку и вознамерилась ускользнуть влево, по перпендикулярному коридору. Очень уж ей не понравились слова песни, которую, тоже на косморусском, горланили эти другие ребята; молодые мужчины, все как на подбор крепкие и высоченные.
«Танжер – злой двуликий зверь,Для тебя он днём откроет дверь,А вот в полночь объявит тебе:Ты враг – враг парней, что ищут драк,Им плевать, кто трус, а кто смельчак!Танжер прячетКак гимн, как марш, почти скандируя, орали парни под рычащий аккомпанемент кибосинтезатора.
Номи поморщилась. Какая безвкусица…
И в этот миг вновь «спиной» ощутила этот ВЗГЛЯД. В полушоковом состоянии бродя по базе все эти часы, несколько раз она вдруг ловила себя на ощущении, что ей кто—то пристально смотрит в спину. Словно кто—то неотступно таскается за ней повсюду, и смотрит, смотрит, смотрит… Номи вертела головой, пытаясь высмотреть, отыскать – может, и вправду чьи—то глаза не могут отлепиться? Какой—нибудь из прохожих человеков оценил по достоинству формы её «кормы», и таскался в кильватере, экстатически истекая соками желания.
Но многочисленные вожделенно—оценивающие взгляды не создавали давящего впечатления. Этот же пристальный, настойчивый взгляд – создавал. Давил, ещё и как! Она пыталась уловить направленные мысли возможных обладателя или обладательницы (обладателей?..) столь «тяжёлого» взгляда, однако не смогла. Ей вообще очень трудно было улавливать излучаемую живыми организмами энергию; то есть биоволновую часть всеволнового спектра, который Номи для простоты и называла «эфиром»… Так, лишь фрагментарные пятна улавливались, обрывки слов, кусочки ощущений. Как ни пытайся, ничего определённого, связного… В отличие от других частей спектра.
На этот раз тяжесть взгляда превзошла предыдущие «сеансы» давления. Номи застыла, испытывая явственное ощущение: в спину, между лопатками, уткнулось что—то твёрдое и давит, давит, давит…
Будто ствол лучемёта. Номи даже осторожно повернулась, проверить, вдруг и правда ствол?.. И по—прежнему никого и ничего подозрительного не смогла увидеть.
Давить в грудь Номи – взгляд почему—то не желал. Не оценил по—достоинству.
Неожиданное внимание не на шутку взбудоражило девушку. Возбуждение это прибавилось к почти оформившемуся в явственное осознание странному предчувствию, что она сегодня потеряет девственность. «Предзнание» было тревожным и одновременно манящим, оно вынуждало что—то внутри живота сокращаться в нетерпеливом предвкушении. К тому же её не оставляло щемящее чувство потерянности в гигантском муравейнике базы… Бурные эмоции, все вместе, создавали и подпитывали в душе у Номи настоящий ураган чувств.
А распевающая компания тем временем придвинулась совсем близко. Лужёные глотки дотянули куплет и на мгновение сделали дружную паузу. В этот миг крайний крикун, ближе всех к Номи оказавшийся, заприметил её. Его маленькие злобные глазки воткнули взгляд прямёхонько в грудь девушки, высоко приподнявшую курточку. Этот – явно оценил по—достоинству…
Похотливый зырк этих глазёнок – давить и лапать роскошные округлости очень даже возжелал. Крайний споткнулся на месте, встал как примагниченный, и громко присвистнул. В это же мгновение Номи, ощутив характЕрное излучение, улавливаемое только её восприятием, поняла: эти парни – не простые человеки, а моды.