Пожнешь бурю

Марш Эллен Таннер

В тоне Александра послышалось раздражение:

– Мереуин, дай мне, пожалуйста, объяснить. Эдвард Вильерс…

– Мне все равно! – прокричала она, убитая его предательством, и впервые в жизни почувствовала ненависть к брату. – Ох, Алекс, как ты мог! Как ты мог!

Мереуин повернулась и выскочила из комнаты, не обращая внимания на его призывы, не желая больше ничего слышать об этом сумасшедшем плане. Остается одно, в смятении думала девушка, взбегая к себе наверх по изогнутой лестнице, – она должна встретиться с Эдвардом Вильерсом лицом к лицу, как намеревалась в тот первый раз, и потребовать навсегда оставить Кернлах

в покое. «Именно я должна сделать это, – решила Мереуин, – потому что, похоже, я единственная из членов семьи сохранила рассудок». Голос Александра все еще звал ее снизу, но она проигнорировала его, быстро скользнув в свою комнату, чтобы собрать вещи, пока он за ней не пришел. Она боялась того, что могла бы наговорить, если б снова увидела брата.

Туманный рассвет возвестил многолюдному городу Глазго начало нового дня. Население процветающего города неуклонно росло после того, как союзный договор, заключенный Англией и Шотландией, открыл путь торговле между двумя странами. Оживленный табачный бизнес в колониях и увеличивающееся производство тканей быстро превратили Глазго в один из крупнейших в Великобритании городов, ведущих торговлю на экспорт. Город был старый, не очень-то привлекательный, с узкими извилистыми улочками и почерневшими от времени домами. «Табачные лорды» в красных камзолах, горожане из низших слоев, нищие рабочие день-деньской сновали по булыжным мостовым, являя собой самый странный конгломерат, столь же противоречивый, как сам Глазго.

Здесь, неподалеку от реки Клайд, располагались прядильни и конторы Кернлаха. Несколько лет назад начались работы по расширению и углублению русла Клайда, чтобы большие торговые суда могли выходить из Глазго прямо в Атлантику, и Александр уже добавил к небольшому торговому флоту Кернлаха две бригантины.

Мереуин Макэйлис, вышедшая из дилижанса перед невзрачной на вид гостиницей, вокруг которой кишели рабочие в грубой домотканой одежде и торговцы в развевающихся накидках и начищенных башмаках, плохо помнила, как попасть к прядильням, поскольку наведывалась туда только два раза в жизни. В дорожном платье из красно-коричневого бархата, покрытом пятнами и безнадежно измятом, стояла она в хаотичной толпе посреди двора с маленьким чемоданчиком в руке и растерянно озиралась. Она устала и проголодалась, под раскосыми синими глазами образовались темные круги, маленький носик жадно принюхивался к запаху жареного мяса, доносившемуся из недр гостиницы.

Но несмотря на голод, заходить внутрь Мереуин не собиралась. Там чересчур много людей, наверняка самых что ни на есть диких; дилижанс явно доставил ее не в самую фешенебельную часть города. Со вздохом девушка посмотрела вокруг, на видневшиеся вдалеке высокие кирпичные здания. Сейчас ее цель – кернлахские прядильни, и лишь после того, как она повидает маркиза, можно будет поискать более приятное место, чтобы поесть и отдохнуть.

На сей раз он не уйдет, подумала Мереуин исключительно для того, чтобы подбодрить себя. Еще немножечко, и она поставит его на место, которого он давным-давно заслуживает!

– Прошу прощения, мисс, вы кого-нибудь ищете?

Она вздрогнула от неожиданности, но успокоилась, увидев перед собой полноватого мужчину средних лет, одетого в модный камзол и панталоны.

– Да нет, никого, – призналась Мереуин, с робкой улыбкой глядя на него снизу вверх. – Я пытаюсь найти кернлахекие прядильни.

На

его лице с острыми чертами отразилось любопытство, но джентльмен оказался слишком вежливым, чтоб задавать вопросы.

– Это недалеко, – сообщил он и добавил, указывая затянутой, в перчатку рукой: – Все время вниз по улице, а потом налево к реке. Вы собираетесь идти пешком? – Мереуин кивнула, и джентльмен с сомнением оглядел ее. – Не совсем подходящее для вас место, мисс.

– Со мной ничего не случится, – заверила она, вежливо поблагодарила и пошла прочь, не дожидаясь ответа.

Торопливо шагая по тротуару, она думала только о грязных лужах и прочих опасностях, особенно, о том, что обитатели больших каменных домов, не заботясь о прохожих, имели обыкновение выливать из окон на улицу всякую дрянь.

К счастью, никто с ней не заговаривал, снующие вокруг люди собирались начать новый трудовой день. Было прохладно и сыро, и большинство из них шли по улице, опустив глаза и подняв воротники.

Мереуин быстро прошла по указанной улице и, повернув за угол, неожиданно увидела высокое кирпичное здание прядилен, которое помнила по прежним приездам. Здесь было еще холоднее от близости реки, и она поплотнее запахнулась в плащ, спрятав нос в мягкий мех воротника.

Большие кованые железные ворота оказались запертыми. Она поставила чемоданчик на землю и потрясла их в безуспешной попытке открыть. Во дворе за воротами не было ни души, окна низкого каменного дома, где располагалась главная контора, плотно закрыты ставнями. Мереуин снова заколотила в ворота, надеясь, что шум привлечет чье-нибудь внимание, потом, потеряв терпение, принялась кричать. Вскоре одна из конторских дверей отворилась, на ступеньках замерцал слабый свет. Через секунду к ней спешил низенький лысый мужчина в темно-синем камзоле и обвисших панталонах.

– Эй, ну-ка прекратите, я вам говорю! – Он остановился перед девушкой, близоруко щурясь через прутья ворот, и Мереуин раздраженно подумала, что Александр подыскал поистине превосходного сторожа, ибо мужчина скорее всего был полуслепым.

– Чего надобно? – резко и недружелюбно буркнул охранник.

– Я пришла повидать маркиза Монтегю, – вежливо ответила она. – Меня зовут Мереуин Макэйлис.

– Как-как? Макэйлис? – Он наклонился поближе, просунув длинный нос между холодными металлическими прутьями.

– Александр Макэйлис мой брат. Прошу вас, откройте ворота. Я хочу видеть маркиза.

– Не могу, – заявил он. – Нету тут никого.

Мереуин начинала сердиться. Было зябко, она дрожала и страшно устала, и ей вовсе не хотелось разговаривать, с подозрительным старикашкой через запертые ворота.

– Прошу вас впустить меня, – повторила Мереуин уже без прежней любезности. – Я обожду его в конторе.

Старик с извиняющимся видом покачал лысой головой:

– Не могу, мисс. Не могу я впускать незнакомых людей.

– Я вам сказала, что я сестра Александра! – Он внимательно оглядел ее.

– Конечно, может, какое-то сходство и есть, насколько могу судить сослепу, да не решусь положиться на ваше слово, мисс.

– Что? Как вы смеете, старый нахал! – взорвалась Мереуин, выходя из себя. – Я устала и хочу войти!

При этих словах старый привратник отошел на безопасное расстояние, словно боялся, что она вот-вот кинется на него.

– Не могу, мисс, – упрямо повторил он. – Правилами не дозволено.