Позолоченная роза
Шрифт:
Он понятия не имел. Но это не могло быть сложным. Он скрипнул зубами и ответил:
— Просто скажи, что мне делать, petite souris.
Она смотрела на него пару мгновений, а потом пожала плечами.
— Дареному коню в зубы не смотрят. Шторы на окнах слишком высоко, я не могу их снять, но было бы неплохо, если бы ты их опустил.
— Зачем снимать шторы? Они удерживают тут тепло.
— Потому что они грязные. Их нужно вытащить наружу и выбить.
Он
— Чем же они заслужили избиение?
— Испачкались, — она насмешливо улыбнулась и вернулась к работе. Амичия игнорировала его лучше, чем он считал возможным, учитывая его размер.
Она думала, что могла одолеть его, игнорируя его? Что ж, этим можно было заниматься вдвоем. И он не собирался делать вид, что его не было в комнате. Она не привыкла к Жутям, что бы она ни возомнила.
Он ударил сильными крыльями и взмыл в воздух. Порывы ветра били по ней, пока он летел к шторам, сорвал их с гардины одним движением и бросил на пол, куда они упали со стуком, разнесшимся эхом.
Ее задание было простым. Легким. Он скрестил руки на груди и повернулся в воздухе.
Амичия держалась за стремянку обеими руками, покрытая пылью и паутиной, слетевшими со стеллажей. Ее словно засыпало снегом.
Она кашлянула и посмотрела на него.
— Это было необходимо?
— Абсолютно, — она хотя бы не могла игнорировать его теперь.
Амичия чихнула три раза, а потом хватка на стремянке соскользнула. Он смотрел, словно время замедлилось, как ее пальцы по одному соскальзывали, и она отклонялась, летя к полу.
Он не думал, он реагировал. Александр спикировал, удивляя скоростью даже себя.
Она упала не на пол, а в его руки. Он поймал ее за коленом и спиной, стараясь не тревожить сломанные конечности. Но он не был уверен. Он упал на колени, они проехали пару футов и остановились. Амичия была в его руках.
Он прикрывался крылом на случай, если они врежутся в стеллаж. Тонкая мембрана создала странный кокон для них, когда они остановились на полу.
Паутина тянулась на ее макушке, нить прилипла к ее ресницам. Пыль украшала темные пряди как звездная пыль. Амичия моргнула, и он восхищался ее красотой, хоть она и была в грязи.
Глядя в ее темные глаза, он словно смотрел на небо ночью. Тьма была бездонной, но с прожилками света, обещающими не только пустоту. Ее глаза были полными жизни, в них было больно смотреть, но это манило больше взгляда на звезды.
Она прижала ладонь к его щеке.
— Ты меня поймал.
Слова давили на его губы. «Я всегда тебя поймаю. Я совершил ошибку, дав тебе упасть один раз, и я буду вечно сожалеть об этом. Мысль, что ты пострадаешь снова, терзает мою душу». Но он их не произнес. Александр прошептал:
— Ты уже достаточно настрадалась в этом месте.
— Видимо,
Воспоминание обожгло его разум, поражая четкостью. Женщина с темными волосами в его руках, как он держал Амичию. Но кровь тонкой струйкой текла из ее рта, ее глаза были пустыми, а тело остывало.
Он убил больше людей, чем мог сосчитать, но это ощущалось иначе. Он не убивал эту женщину. Алая кровь была на его пальцах, но не он убил ее, и он злился. Гнев пылал в его груди, поднимался к горлу первобытным воплем, жар добрался до глаз, и они болели так, словно в них бросили песок.
Она не должна была умереть. Он помнил, что так думал. И он не знал ее имя, кем она была, но он должен был защищать ее и… не справился.
— Александр? — голос Амичии пробился сквозь воспоминание, и ее прохладная ладонь скользнула по его щеке, большой палец погладил его под глазом. — Что случилось?
— Я кое-что вспомнил.
— Что-то важное?
Он покачал головой, отгоняя видение, чтобы посмотреть в ее глаза. Ее темные, сияющие звездами, глаза смотрели на него с большей тревогой, чем он заслуживал.
— Тебе это не нужно знать.
— Твои глаза изменились, — прошептала она. — Они уже не красные.
Его ладони задрожали.
— А какие?
— Золотые, — ответила она, гладя его щеку большим пальцем. — Как лучшие монеты.
Все менялось, но это не могло. Он был Королем Жути. Он послал армии уничтожить ее родину и ее народ.
Но она смотрела на него с чем-то большим в глазах. Она словно тоже хотела его, или хотя бы видела в нем не только монстра. Не только чудище на ее пороге.
Ее губы были красными, как ягоды, словно она ела малину утром. Пухлые и идеальные. Александр смотрел на них и гадал, ощутит ли вкус звезд, поцеловав ее.
Ее ладонь прижалась к его щеке, глаза расширились, но она не отталкивала его. Она притягивала его ближе к этим манящим губам.
И он снова поразился чистоте ее души. Только женщина, полная света, осмелилась бы поцеловать проклятого.
— Господин?
Александр застыл, почти задев ее губы своими, ее резкий выдох задел его рот. Она пахла как лимоны и мята.
Он сглотнул, стиснул зубы и отозвался:
— Да.
— Вы нужны в главном зале. Несколько из Жутей поссорились и просят, чтобы вы приняли решение за них.
Глаза Амичии расширились еще сильнее, и он знал, что миг между ними прошел. Она снова боялась его. Хоть она не вырывалась из его рук, она вот-вот могла позвать на помощь.
— Я приду через минуту, — ответил он тому, кто стоял на пороге библиотеки. — Оставь меня.
Он ждал, пока когти не застучали по коридору, а потом развернул крыло. Он не хотел показывать ее в своих руках, сплетни быстро разлетелись бы по поместью.