Позволь мне верить в чудеса
Шрифт:
Вадим же не спешил возвращаться в офис. Спокойно допил кофе, глядя то за окно, то на полупустой стакан, который девчонка так и оставила недопитым. Прокручивал в голове диалог, хмыкал… Что она побежит жаловаться Высоцкому — не боялся. Во-первых, кишка тонка, да и не дурочка же настолько. Во-вторых, он найдет, что ответить. Всегда находит.
У самого же в голове так ладненько все сложилось — словами не передать. Ведь при любом раскладе он точно окажется в плюсе…
Хороший все же день…
Телефон, который лежал на столе, ожил внезапно.
— Алло, Корней Владимирович…
— Ты где? Я уже трижды набирал тебя по внутреннему. Зайди, разговор есть.
— Я… Вел важные переговоры, Корней Владимирович…
Вадим снова хмыкнул, но Высоцкий его настроение явно не разделял. Выдержал паузу, потом произнес привычно строго.
— Какие переговоры?
— Ланцову поймал на выходе из нашего офиса. На кофе повел. Доверительный разговор…
Вадим остановился, ожидая реакции, хотя бы заинтересованности, но ее не было. Снова тишина на том конце провода, пришлось продолжить так.
— Думаю, мы с ней поладим, Корней Владимирович. В рот заглядывала, слушала внимательно, кокетничает… Кудряшка.
— Я надеюсь, ты свой план идиотский забыл? — вопрос был произнесен с раздражением. Почему так — Вадим мог только догадываться.
— Сама мобильный выпросила, Корней Владимирович. Я тут ни при чем. Но для дела тоже полезно. Уболтаю…
Сказал уверенно, ждал… Похвалы, пожалуй. А получил очередную паузу в разговоре, после которой:
— Дуй в офис, переговорщик. Тебе зарплату не за кофе с девками платят.
И скинутый звонок.
<a l: href="#">Добавить комментарий</a>
Глава 15
— Анюта, ты чего?
Зинаида, говорившая не меньше пяти минут, стоя ко внучке спиной, нарезая салат к обеду, задала вопрос, обернулась… И поняла, что Аня ее совершенно не слышит.
Сидит за столом, смотрит за окно, хмурится… И так уже почти неделю.
С тех самых пор, как вернулась однажды домой, обрадовала новостью о том, что ей, кажется, удалось найти место для стажировки по специальности, но ни в подробности не посвятила (как получилось, когда приступать, что за контора), ни дальнейшим своим поведением успокоиться не дала.
Была смешливой и разговорчивой. Стала хмурой и задумчивой.
Тяжело вздохнув, Зинаида отложила нож, опустилась на табурет, накрыла своей рукой Анину ладонь, почувствовала, как внучка вздрогнула, резко взгляд перевела, и сначала в нем промелькнула паника, а только потом девушка в экстренном порядке попыталась потушить ее улыбкой.
— Я снова прослушала, да? — Аня спросила с сожалением, а когда бабушка кивнула, сделала глубокий прерывистый вздох. — Прости. Что ты говорила? Повтори, пожалуйста…
— Ничего важного, Нют, но я волнуюсь. Из-за тебя волнуюсь. Расскажи мне, что не так? Вы с Захаром поссорились?
— Нет, ба. Конечно, нет. Мы не ссорились. Все хорошо. Просто… Осень на пороге. Вот я и… — Аня не договорила, пожала плечами, вымучивая из себя еще одну улыбку. Врать бабушке было сложно и противно, но и душу излить она не могла.
Сама же встряла в какие-то неправильные, слишком серьезные и непонятные для нее взрослые игры… И как выпутаться — не знала.
После возвращения из ССК, Аня не рассказала Зинаиде ни об одном из произошедших разговоров. Страшилками Высоцкого пугать не хотелось, а предложение Вадима… Даже озвучивать было стыдно. Очевидно, что Зинаида будет против. Она всегда против подковерных игрищ. Все должно быть честно и прозрачно. И сама так жизнь прожила, и внучку тому же учила.
Аня же… Очень хотела спасти дом. И совершенно не доверяла Вадиму. Который не просто так взял телефон. Благо, не звонил, но пару раз писал.
«Ну что, кудряшка? Подумала?»
.
Получив первое сообщение, Аня почувствовала, как бросает в холодный пот. Долго не отвечала, а каждый раз, когда возвращалась к тому, что рано или поздно придется — испытывала страх сделать что-то не то. И… Честно говоря, почему-то чертовски тянуло позвонить не Вадиму, а Высоцкому. Пусть снова думает, что она глупая. Пусть… Но он ведь подскажет. Ему почему-то верить легче.
«Я позвоню, когда решу»
.
Ответ Аня набирала дрожащими пальцами, и дальше тоже долго тряслась. Будто уже совершила ошибку и остается только ждать, когда цепная реакция приведет к полному краху.
Высоцкий сказал, что ждет их ответа по дому до конца лета, довольно красочно описал перспективы в случае, если они не согласятся продать его ССК. Сам он на связь не выходил. Ни насчет дома, ни насчет стажировки. Вполне возможно, просто забыл о своем обещании, и Аня не могла его в этом винить. В конце концов, какая к черту стажировка, если она раздумывает над тем, чтобы согласиться на предложение его помощника и поучаствовать в какой-то подставе?
Но это ведь спасет дом, правда? Или все же нет?
— Нют, я тут подумала… — Аню снова начало засасывать во все те же мысли, но на сей раз тихий голос бабушки быстро вернул в реальность. Слишком Зинаида говорила неуверенно…
Аня немного нахмурилась, заглядывая в лицо, дыхание затаила… Понимала, о чем речь пойдет. И не знала уже — боится этого или хочет.
— Что?
— У нас ведь деньги есть сейчас. Те, что на окна откладывали, и твои… Гонорарные… — видно было, что слова даются непросто, и даже попытка внучки улыбнуться не больно-то помогает. «Гонорарными деньгами» Зинаида считала в частности и «сдачу» с телефонной компенсации от Высоцкого. Рассказать, как все было на самом деле, Аня так и не смогла. Благодаря этим деньгам сумма, которую Аня отдала бабушке, стала практически космической. И будь Зинаида чуть более дотошной — легко вывела бы внучку на чистую воду, но она привыкла доверять. И учила доверяться. Как самой казалось, хорошо учила…