Позволь мне верить в чудеса
Шрифт:
Обойдя один из домов ЖК, Аня вышла на детскую площадку. Сейчас пустую, но на все сто готовую принимать детей. Поозиравшись, убедившись, что конкурентов на качели рядом нет, Аня пошла к одним из них. Чувствовала себя неловко, ведь вроде бы права умащивать свою пятую точку на качели, установленные за счет ССК, не имела… Но если никто не видит — можно.
Качели легко скрипнули, когда Аня села. Сама она тяжело вздохнула, оплела руками металлические трубы-подвесы, которые крепились к добротной поперечине…
В детстве у них во дворе тоже были качели. Дедушка делал… Совсем
Прислонившись виском к трубе, Аня прикрыла глаза, делая несколько глубоких вдохов и выдохов. Сердце забилось сильней, хотелось его успокоить. А все потому, что и здесь Высоцкий прав. Она переоценивает свои силы. Убегает в мечты. Верит… Вопреки здравому смыслу. И скорей всего у нее так же не получится спасти ветхий дом, как когда-то не получилось спасти качели… И тогда ведь тоже больно было. Оставшиеся после демонтажа дыры в земле еще долго заставляли ныть сердце, возвращая мысленно в детстве, заставляя испытывать вину перед дедушкой, труд которого она не смогла уберечь… А теперь будет еще хуже. В сто миллионов раз хуже…
Аня не собиралась жалеть себя, тем более плакать, но слезы сами подступили к горлу. И она, пожалуй, позволила бы себе слезинку другую, если не внезапный звук, заставивший выпрямиться по струнке, открыть глаза, обернуться…
Сначала увидеть черный внедорожник — источник звука — моргнувший фарами, и почти сразу подходящего к нему мужчину.
Это была машина Высоцкого… И сам Высоцкий.
Размашисто шагал, глядя четко перед собой. Его не интересовала ни детская площадка, ни занятые девушкой качели. Ничего, кажется. Он немного хмурился, держал губы поджатыми.
Аня с затаенным дыханием следила, как он подходит к своему автомобилю, открывает водительскую дверь…
Сердце стало биться еще чаще, когда Аня поняла — он сейчас уедет. А это ведь знак… Или шанс… Сказать ему о двойной игре Вадима. Заручиться словом, что если они с бабушкой все же решат, он исполнит все обещания. Поговорить с ним… И чуть успокоиться.
Это стало внезапным откровением для Ани, но ей почему-то очень хотелось заразиться его уверенностью, которая раньше только сеяла в ее душе сомненья, а теперь должна была развеять.
Вот только Корней не сел в автомобиль и не укатил, так и оставив Аню разбираться со своими сомнениями самостоятельно. Забросил на заднее сиденье документы, которые держал в руках, захлопнул дверь, чуть отошел, повернулся к ней спиной, держал в руках телефон, видимо, читая переписку…
И пусть это было совпадением, но Аня расценила его, как знак. Запретила себе бояться и идти на попятную, спрыгнула с качелей, пригладила платье… Коротковатое, пожалуй, но что поделать? Тихонько прокашливаясь, пошла в сторону мужской спины — пугающей и притягивающей одновременно…
Глава 16
До поездки в Берлин оставалась пара дней. Корнею было уже очевидно, что Ланцовы к этому времени не отелятся. Во всяком случае, ни бабушка, ни девчонка ему так и не позвонили. Это было отчасти ожидаемо, но досаду вызывало. И не только потому, что теперь сроки скорей всего летят к чертям и после возвращения надо будет отчитываться об этом Самарскому, а даже в большей степени потому что рассудок проиграл войну мечтательности. Вот только лучше от этого не сделается никому.
В очередной раз с легким разочарованием приходя ко все тому же выводу, Корней подошел к своему автомобилю. Прежде, чем упетлять за бугор на неделю, он решил совершить рейд по объектам. И если бы не мелкое (а по факту очень даже крупное) недоразумение в виде Ланцовых, уезжал бы из этого ЖК вполне довольным.
Летел бы со спокойной душой на выставку, со спокойной же душой возвращался… Забыл бы раз и навсегда о девочке и бабушке, потерял бы необходимость то и дело возвращаться к ним мыслями, пытаясь понять логику… Меньше раздражался бы по поводу и без. Особенно без…
К примеру, из-за того, что мелкая решила играть в какие-то свои игры, «заходя» через Вадима.
Конечно, Корней не сомневался, что помощник тот еще любитель «приукрасить действительность». Поэтому его слова смело можно делить на пять. Да и Высоцкому слабо верилось, что перепуганная зайка, которой она становилась рядом с ним, знает, где у нее кнопка, отвечающая за режим «тигрица». Может когда-то и разберется, но пока… Зайка и есть. Глупая. Трусливо-смелая.
Но вероятность того, что не получив желаемого ответа от него, она решила попытать удачу еще и с Вадимом, раздражала. Без рациональной причины. Просто раздражала. Вопреки пониманию, что договорись Вадим с Анной и ее бабушкой, это для всех будет хорошо. И малец покажет себя хорошим переговорщиком. Действительно полезным. И Ланцовым очевидно будет комфортней с говорливым, улыбчивым, располагающим к себе парнем, чем с угрюмым циником, каким являлся он сам. Но… Ланцовы не хотели договариваться. Ни с ним, ни с Вадимом.
Захлопнув дверь машины, Корней отошел чуть в сторону, достал из кармана телефон, начал проверять пропущенные сообщения и звонки. Во время осмотра объекта не отвлекался, но слышал, что кто-то ему таки писал. Вадим остался в одном из домов — ему было поручено самостоятельно сделать втык бригаде за обнаруженную халтуру. Ничего критичного, но должно ведь быть идеально, а не удовлетворительно. Да и для Вадима тоже опыт. В конце концов, парень-то явно амбициозный. Вот пусть учится подкреплять амбиции действиями. Сопоставлять представления о своих способностях и свою же реальность.