Позвоночник – бог здоровья
Шрифт:
Короткая беседа с доктором с глазу на глаз, конечно же, не исчерпала моего интереса. Продолжили встречи, виделись десятки раз. Я брал интервью у пациентов Владимира Алексеевича – механизаторов из Рязани и Тулы, ученых из Москвы и Киева, домохозяек и учителей из Еревана, у знаменитых артистов и художников, у людей разных возрастов и профессий. Пришлось наконец-то поверить, что в жизни вообще и в медицине в частности может все-таки случиться «обыкновенное чудо». Об этом в один голос заявляли мои собеседники, описывавшие мне свое физическое состояние до и после встреч с Владимиром Богдановым.
Приятно
К середине 90-х годов о Богданове дружно заговорили чуть ли не все центральные российские газеты, а затем и ведущие каналы телевидения. Он обрел признание, его стали узнавать на улицах, в общественных местах. В этом я убедился во время недавнего полета с Владимиром Алексеевичем в одну из европейских стран. Симпатичная стюардесса, разносившая напитки, на секунду остановила глаза на моем попутчике. Тень догадки пробежала по ее лицу. Минут через пять она вновь выросла перед нашими креслами и заговорила с Богдановым, как со старым знакомым:
– Владимир Алексеевич, у сестры плохо со спиной. Пожалуйста, если можно, примите ее…
– Конечно, вот моя визитка. Пусть придет через неделю.
– Да… – протянул я, когда девушка отошла. – Каково быть узнаваемым? Не тяготит слава?
– А что тут такого? Терпимо. Более того, даже приятно, когда тебя знают, узнают, – без раздумий ответил Богданов.
По заповедям Гиппократа
Самой судьбе, видно, было угодно, чтобы Богданов стал врачом. И она весьма ответственно распорядилась на его счет. Природа одарила его талантом врачевания и силой целительства. Впрочем, есть и другое, вполне объективное объяснение и его таланту, и успехам. Вспомним патриарха мировой медицины Гиппократа. Вот как он обозначил непременные условия появления на свет настоящего врача: «Тому, кто захочет приобрести себе действительное познание медицины, необходимо иметь природное расположение, обучение, удобное место, наставление с детства, любовь к труду и время». Богданов по всем параметрам отвечает заветам древнего грека. Все, о чем говорит отец медицины, присутствует и живет в нем. Однако по порядку.
«Природное расположение» с детства заявило о себе в Володе тягой к спорту, к физическому самосовершенствованию. Со школьных лет спортплощадки, бассейны и стадионы стали его вторым домом. Там можно было совершенствовать свою силу, ловкость, подвижность. Оттуда и мечта поступить в Институт физкультуры, в учебных программах которого здоровье и красота человеческого тела изучаются в самых разных плоскостях и направлениях.
Хотел ли он «приобрести себе действительное познание»? Одного успешно оконченного вуза ему показалось недостаточно, и он, уже осознанно вставший на стезю целительства, отправляется на студенческую скамью Московского медицинского института. А затем – всевозможные курсы, факультативы…
Было ли у него влечение к медицине в своем юную пору? Владимир Алексеевич вспоминает, как перед ответственными соревнованиями мастера и заслуженные мастера спорта еще в Институте физкультуры просили сделать им массаж, не желая знать ничьих других рук, кроме богдановских. То и дело просили его «поправить спину» и врачи Люберецкой городской больницы, где он, будучи студентом, подрабатывал медбратом на хлеб насущный. За живой интерес к медицине подработчика пускали даже на очень сложные хирургические операции.
Признание к нему подступило уже тогда, в 18—20 лет. «У тебя, Богданов, необыкновенные
Дальше, по Гиппократу, идет «любовь к труду». Мать после смерти мужа осталась с двумя малолетними детьми. Убивалась на трех работах. Все домашние заботы легли на плечи старшего – Володи. Всегда он был первым на пришкольном участке и на маленькой животноводческой ферме, что держали при школе. Спорт – а им мальчишка, как мы уже сказали, увлекался до самозабвения – тоже был работой, и довольно нелегкой. Время? Оно всегда находилось. Всю жизнь Богданов и летом встает до восхода солнца. У него нет ни суббот, ни воскресений – он всегда в работе.
Дед
И, наверное, последнее гиппократовское условие – «наставление с детства». Дед, Алексей Дубов, своей молчаливой добротой вошел в Володину душу в самую, пожалуй, горестную для мальчишки пору. После пятого класса мать выхлопотала ему путевку в южный пионерский лагерь, но беззаботного отдыха на берегу теплого моря не получилось. Свалил на больничную койку врожденный порок сердца. Прощай, море, прощай, веселые забавы! Обшарпанная палата, ползающие тараканы, тоска. Это он помнит и сегодня.
Беды, как известно, в одиночку не ходят. Уже дома, в Подмосковье, к зашалившему сердцу добавился сколиоз второй степени. Вот тебе и занятия спортом! Беду распознали не врачи, а дед Алексей – фельдшер по образованию и прекрасный костоправ-хиропрактик по призванию. Прослышав о болезни внучка, он приехал к нему, дотошно осмотрел да и остался погостить на неделю. Со знанием дела занялся он выправкой покосившегося позвоночника, сопровождая сеансы разговорами «за жизнь».
Дед – личность яркая, неординарная. За опытом костоправства объехал чуть ли не весь Советский Союз. За нетрадиционные приемы лечения загремел даже в тюрьму – в ту пору не разрешалось «баловаться». Но не озлобился, не осерчал на весь свет и настойчиво продолжал свое дело. Высокий, стройный, с осанкой рыцаря, он всего три года не дожил до 100 лет, нелепо погиб под колесами автомобиля.
Несколько дней проколдовал Алексей над сколиозным позвоночником внука. Пальцы его могучих рук, вспоминает Владимир, то нежно бегали по позвонкам, то вдруг замирали на одном месте, что-то прощупывая, делая вмятины. Дед будто беззвучно играл на пианино. Творя свои, не понятные мальчишке сеансы, он говорил, наставлял его, да так, словно забивал вешки в память. Понятные, короткие, ясные.
Не пугал, не сулил страшного. Доходчиво объяснял, что с таким позвоночником Володе трудно будет одолевать сверстников в беге, в плавании, на футбольном поле. Теперь ему придется вести себя, делать все только так, как скажет и научит он, его дед. Говорил, как взрослый со взрослым.
За несколько дней он поменял бесхитростную мебель, которой пользовался школьник – вешалку, кровать, стол, стул, приспособив все «к удобству мальчика». Работал и продолжал учить, как надо стоять, сидеть, ходить, ложиться, вставать с постели, садиться за стол, склоняться над партой.
Это была азбука здоровья. Это был урок высокой доброты большого и сильного человека. Владимир Алексеевич всю жизнь боготворит деда. Кто знает, не будь на свете Дубова-деда, состоялся ли бы вообще нынешний Богданов как талантливый целитель. Вот оно – гиппократовское «наставление с детства».