Права и обязанности
Шрифт:
– Ничего у нас с ней. Давай оставим тему, Секрет.
– Господи, во имя всего святого, прекрати звать меня этой глупой кличкой! Я понимаю, почему так делает Шкипер – ему доставляет удовольствие меня злить – но ты-то…
– Я не знаю твоего имени.
– Зови меня просто «шеф», и все. Если ты, конечно, согласен.
– Хочешь, чтобы я был вместо… вместо вашего аналитика в боевой четверке?
– Бинго, парень.
– А если я разобью нос кому-то из тех, кто платит вам деньги?
– Что ж, тогда я скажу, что наше правительство имеет электорат, которого заслуживает. Ну так как, по рукам, или еще подумаешь?
Ковальски поглядел
***
Они добрались до базы на небольшом частном самолете. В дороге Секрет настоятельно рекомендовал поспать, потому как им предстоит преодолевать часовой пояс в обратном направлении, и это создаст некоторые сложности. Ковальски покивал, но предпочел вместо оздоровляющего сна покопаться в лэптопе нового начальника – тот это милостиво позволил. Никаких тайн вселенной там, разумеется, не было, но покопаться все же стоило. Потом он сидел, глядя на подсвеченные заходящим солнцем облака, и думал. Вернее, старался думать, потому что стоило ему отвлечься, и сосущее чувство пустоты и неправильности внутри начинало подтачивать с новой силой. «Это просто привычка» – пояснил он сам себе. Я столько лет проработал с ними, что привык, и в этом нет ничего необычно. На формирование новой нужно всего-то три недели. Через двадцать один день все изменится.
Мягкие золотистые и прозрачно-алые лучи ласкали пушистые бока облаков, создавая восхитительные картины сказочных замков и чудовищ. Ковальски пожалел, что рядом нет Прапора – тот бы прилип к стеклу носом, и тыкал пальцем, громко восклицая, когда узнавал бы в очередном силуэте что-то конкретное. Рико бы закатывал глаза, Шкипер, не отрываясь от газеты, басил бы «да-да, конечно», а сам Ковальски снисходительно бы растолковывал, что химер нет, а облака это всего лишь пар…
Видимо, агент Секрет все же был прав. Поспать было бы более разумным занятием.
Ближайшая база оказалась на небольшом острове. Ковальски про себя подумал, что, вероятно, это выкупленная территория. Скорее всего, остров не нанесен на карты, а если и нанесен, то отмечен, как опасный район, куда не стоит соваться судам. Самолет приземлялся буквально на кроны деревьев – до самого последнего момента ученый не смог рассмотреть, где заканчивается зелень тропического леса и начинается маскировочное полотно. Наконец, шасси мягко коснулись взлетной полосы, и самолет на малых оборотах плавно въехал в подземный ангар, скрывавшийся под искусственной скалой. Настолько, насколько остров выглядел диким снаружи, он не являлся таковым внутри. Ковальски видел прежде только одну базу «Северного ветра», но уже тогда сделал вывод о том, насколько та организация сильна. Видя их белые бронированные стены, асбестовое напыление и пуленепробиваемые стекла, он думал о том, что все это кто-то должен был построить, а до того оплатить материалы. Он думал о том, какое количество народу получает деньги за то, чтобы содержать ежедневно стены белыми, даже если народ этот – не безобидные уборщицы, а инженеры робототехники и нанотехнологий, создающие мини-устройства для поддержания идеальной чистоты.
Им пришлось идти довольно далеко, минуя одну секцию базы за другой.
– Сначала на склад, – сообщил ему новый шеф. – Нужно подобрать тебе амуницию.
– Проблема с размером?
– Что? Нет. Нет, что за ерунда. У нас найдется любой размер, будь
– Пяти.
– Если уж на то пошло, шести.
– В Антарктиде никто не играет в баскетбол.
– Так и в Африке, знаешь ли, не очень…
Склад, как и все здесь, оказался максимально механизированным. Двери на фотоэлементах с замками, работающими на узнавание папиллярного рисунка и сетчатки глаз, автоматическое освещение, реагирующее на движения, и кодовые замки, настроенные на голосовые команды.
– Тебе дать самому выбрать амуницию? – поинтересовался Секрет, наблюдая, с каким интересом его спутник оглядывает стеллажи.
– Это на текущий момент не очень целесообразно, – отозвался тот. – К тому же, мне кажется, тебе просто приятно наблюдать, как кто-то глазеет на ваши сокровища, открыв рот и вытаращив глаза.
– Что ж, тогда пока стандартный комплект, – пропустил последнюю фразу мимо ушей агент Секрет. – Ты стреляешь по-македонски?
– Ты хочешь знать, умею ли я это делать, или стану ли подобным заниматься?
– Это не одно и то же?
Ковальски взвесил в руке странного вида пистолет. Он бы назвал его пародией на бластер – подозрительно легкий, диковинной формы, и, как и большинство предметов, принадлежащих «Северному ветру» – бело-серый.
– Керамопластик, – пришел ему на помощь спутник. – Не отслеживается металло-детекторами. Калибр как у «Беретты», очень удобно.
– То есть, его можно разбить об стену?
– По-моему, разрушение – это у вас, у «пингвинов» в крови, – вздохнул Секрет. – Переодевайся и идем дальше, заселим тебя. А вечером будет брифинг.
«Заселение» оказалось слишком громким словом для того, чтобы вручить пластиковую ключ-карту и показать, какая из ячеек-сот в бесконечном жилом блоке будет крепиться за ним. Ячейки, судя по внешней планировке, все были однотипными. Это Ковальски не смущало, однако мысль о том, что он со всех сторон окружен людьми, и только слой вездесущего керамопластика отделяет его от толпы, не была уютной.
На брифинг он явился вовремя и быстро об этом пожалел. Секрет, как оказалось, вовремя не являлся никогда: по дороге всегда находился кто-то с неотложным делом, кто бы требовал внимания агента. Поэтому с четверть часа Ковальски молча созерцал сидящих напротив Пороха и Капрала – первый уткнулся в КПК и хмурился, а второй лучезарно улыбался. Ковальски еще с первой встречи уяснил, что лирически настроенный Капрал полагал жизнь на вольных наемничьих хлебах чрезвычайно романтичной, о чем не упускал случая напомнить. Убедить его в обратном еще ни у кого не вышло, так что ученый решил даже не пытаться. Он лишь понадеялся, что тот факт, что сейчас он в точно такой же, как и у всех здесь, серо-белой униформе, наведет Капрала на правильные мысли.
Наконец, явился Секрет.
– Все в сборе, – без приветствий ответил он, – это очень хорошо. Господа, как вы понимаете, перед вами наш новый научный сотрудник. Если предыдущий и через год будет иметь желание вернуться в строй, тогда обсудим дальнейшие планы, и, возможно, поговорим о расширении команды. Мне проблемы с составом не нужны. Вопросы у кого-нибудь есть?
Порох поднял руку. Шеф кивнул ему, предлагая высказаться.
– Я не хочу, чтобы мои слова были расценены как грубость, – сообщил он. – Но нельзя ли, чтобы Ковальски прошел тест-аттестацию? Чтобы мы имели представление о его уровне способностей и знали, на что рассчитывать в бою?