Правда о любви
Шрифт:
Он продолжал ласкать ее грудь, чуть сжимая сосок, перекатывая между пальцами, пока она не охнула. Пока наслаждение не расцвело пышным цветом и не обдало ее горячей волной, сосредоточившейся между бедрами.
Он оперся спиной об оконную раму и увлек ее за собой. Пальцы продолжали играть с туго сжатым соском. Другая рука провела по ее бедрам, ягодицам, лаская, пощипывая, сжимая ...
Колени Жаклин подогнулись.
Но он удерживал ее. Беспомощную, разгоряченную, истерзанную желанием. Желанием, захлестнувшим
Она стиснула его лицо, продолжая целовать с незнакомым доселе пылом ... Но тут за дверью раздались шаги. Кто-то поднимался по лестнице.
Они отскочили друг от друга. Жаклин расслышала тихое ругательство, сообразила, что не она его произнесла, хотя полностью согласилась с Джерардом.
Джерард подхватил Жаклин, поставил перед окном и, отступив, взял со стола альбом и карандаш.
Дверь с шумом распахнулась. На пороге стоял раскрасневшийся, запыхавшийся Барнаби.
Они недоуменно уставились на него. Барнаби растерянно развел руками:
– Простите, но ... дело в том, что мы нашли труп.
– Я гулял по тропе вдоль северного гребня, – на ходу рассказывал он, когда все трое почти бежали по дорожке, рассекавшей огород. – Тропа идет через сад Аида, там целый лес кипарисов. Я заметил оголившийся участок на склоне гребня; похоже, часть земли обрушилась, и на этом месте что-то лежало. Я различил какую-то странную груду тряпок. Поднялся повыше и присмотрелся ...
Ненасытное любопытство. Основная черта Барнаби.
Барнаби оглянулся. Жаклин с мрачной решимостью встретила его встревоженный взгляд. – И кто это был?
Барнаби пожал плечами и отвернулся.
– Трудно сказать. Тело пролежало там ... довольно долго.
Желудок свело судорогой, но она стиснула зубы. Они недолго, но яростно поспорили в мастерской, когда Барнаби попытался оставить ее в доме. Джерард соглашался с ним, но, как истинный мудрец, не высказал своих соображений вслух; мало того, взял ее за руку и позволил идти с ними. Но все это крайне ему не нравилось.
Жаклин упрямо вскинула подбородок. Это ее дом, и если в саду лежат незахороненные мертвецы, она сама должна узнать обо всем.
Сердце неприятно билось, подступив почти к самому горлу; голова слегка кружилась. Тяжелые облака накрыли небо, превратив солнечное мирное утро в мрачный, гнетущий день. Вдалеке уже слышались раскаты грома, и на горизонте сверкали огненные стрелы молний.
Когда они покинули деревянную беседку и зашагали через виноградники сада Диониса, она вдруг обрадовалась, что длинные пальцы Джерарда сжимают ее локоть, не давая упасть.
Перед тем как их найти, Барнаби предупредил Тредла и отца Жаклин, так что, когда они вошли в сад Аида, впереди уже слышались голоса. У обрушившегося карниза стояла группа мужчин, среди которых были лорд Трегоннинг,
Девушка остановилась на тропинке. Барнаби стал подниматься наверх. Джерард взглянул на Жаклин и предпочел остаться рядом.
Отец поговорил с Барнаби, повернулся и увидел дочь. Барнаби, по-видимому, что-то предложил. Отец, поколебавшись, кивнул и стал осторожно спускаться вниз. Тредл шагал рядом, готовый в любую минуту подхватить его под руку. Барнаби шел следом.
Добравшись до тропинки, бледный, тяжело дышавший лорд Трегоннинг одернул сюртук и тяжело оперся на трость.
– Прости, дорогая. Но это чудовищное зрелище ...
Жаклин вцепилась в его плечо.
– Кто это?
Отец печально покачал головой.
– Мы пока что не уверены, – вздохнул он и, подняв правую руку, разжал кулак. – Мистер Адер спрашивал, не узнаешь ли ты это?
На ладони отца лежали карманные часы.
Жаклин долго молчала: не хватало воздуха, и слишком сильно колотилось сердце. Потом протянула руку: не для того, чтобы взять часы. Для того, чтобы счистить грязь с гравировки на закрытой крышке. Жаклин наклонилась ниже, всмотрелась ...
– Это часы Томаса.
Гулкий рев ударил в уши, и перед глазами все потемнело.
Глава 8
Она не знала, сколько пробыла без сознания. А когда пришла в себя, оказалось, что лежит в гостиной на диване. Стоявшие рядом Миллисент, Джерард и Барнаби о чем-то тихо переговаривались.
Заметив, что Жаклин пытается встать, Миллисент тут же ринулась к ней.
– Тебе следует еще немного полежать, дорогая. Ты была в глубоком обмороке, когда мистер Деббингтон принес тебя сюда.
Жаклин, с трудом повернув голову, взглянула на Джерарда.
– Спасибо.
Лицо его оставалось каменным.
– Если хотите поблагодарить меня, не вставайте.
Миллисент, пораженная его тоном, растерянно моргнула.
– Э ... может, принести воды, дорогая?
– Лучше чая.
– Да, разумеется, – кивнула Миллисент, поспешив к сонетке.
Под неотступным взглядом Джерарда Жаклин опустилась на подушки.
– Мистер Адер, что происходит?
Барнаби оглянулся на Джерарда и шагнул ближе.
– Ваш отец послал письмо местному судье. Тем временем Уилкокс и Ричардс руководят ... э ... э ... эксгумацией.
Ледяной озноб прошел по спине.
– Возможно ли узнать ... может кто-то сказать, когда он был убит? Или каким образом? Его застрелили?
Барнаби снова уставился на Джерарда. Тот вздохнул и; жестом показав другу на ближайшее кресло, устроился на другом конце дивана.
– Раз уж она так решительно настроена, может, лучше обсудить это здесь и сейчас?