Правда
Шрифт:
— А ты можешь продавать для нас рекламу? — спросила Сахарисса.
— Я больше не собираюсь ни на кого работать…
— За комиссионные, — перебила его Сахарисса.
— Что? Ты хочешь нанятьего? — уточнил Вильям.
— А почему бы и нет? В рекламеможно врать сколько угодно. Это разрешается, — сказала Сахарисса. — Ну пожалуйста! Нам очень нужны деньги!
— За комиссионные, значит? — задумчиво произнес Достабль, потирая небритый подбородок. — Типа… большую часть вам и процентов
— Это мы еще обсудим, — вмешался Хорошагора, похлопав его по плечу.
Достабль поморщился. Гномы славились своей в буквальном смысле слова алмазной неуступчивостью.
— А у меня есть выбор? — пробормотал он.
Хорошагора наклонился к нему. Борода гнома ощетинилась. Перед глазами Достабля замаячил большущий топор, хотя руки Хорошагоры были абсолютно пусты.
— Никакого.
—О, — вздохнул Достабль. — Ну и… что мне предстоит продавать?
— Пустое место, — сказала Сахарисса. Достабль снова просиял.
— Просто пустое место? То есть пустоту?О, этоя умею. Вы мне деньги, а я вам — ничего,это по-моему! — Он снова печально покачал головой. — А вот когда я пытаюсь продавать что-нибудь существенное,все сразу начинает идти наперекосяк.
— Кстати, господин Достабль, как ты здесь оказался? — спросил Вильям.
Ответ ему совсем не понравился.
— Вы своими действиями позволили сопернику поступить с нами точно так же! — воскликнул он. — Нельзя всякий раз, когда тебе вздумается, подкапываться под собственность других людей! — Он смерил гномов свирепым взглядом. — Господин Боддони, вели немедленно заложить эту дыру! Прямо сейчас, понятно?
— Но мы же…
— Да, знаю, вы хотели как лучше. А сейчас я хочу, чтобы эту дыру опять заложили кирпичом. Как будто так оно и было! Я не хочу, чтобы из моего подвала вдруг вылез тот, кто в него не спускался. Немедленно, прошу тебя!
Гномы, недовольно ворча, удалились.
— По-моему, мне удалось найти настоящий материал, — сообщил Вильям Сахариссе. — И похоже, мне удастся встретиться с Ваффлзом. У меня…
Когда он доставал из кармана блокнот, что-то со звоном упало на пол.
— Ах да… А еще я принес ключ от нашего городского дома, — вспомнил он. — Тебе ведь нужно было платье…
— Уже несколько поздновато, — ответила Сахарисса. — Честно говоря, я и забыла совсем…
— Почему бы тебе все-таки не сходить туда? Тебе все равно пока нечем заняться. Просто посмотришь, может, что-то глянется… Прихвати с собой Рокки — для безопасности, так сказать. Впрочем, в доме никого нет. Отец, приезжая в город по делам, останавливается в своем клубе. Не стесняйся. Жизнь не должна состоять из сплошной правки текстов.
Сахарисса неуверенно посмотрела на ключ в своей руке.
— У моей сестры очень многоплатьев, — добавил Вильям. — Тебе ведь хочется пойти на бал, а?
— Что ж, наверное,госпожа Рассадница успеет подогнать платье, если я занесу его завтра утром… — пробормотала Сахарисса, голосом выражая нежелание с примесью обиды, но телом буквально умоляя о том, чтобы ее уговорили.
— Даже не сомневаюсь, — подтвердил Вильям. — Как не сомневаюсь в том, что ты наверняка найдешь кого-нибудь, кто сделает тебе прическу.
Сахарисса прищурилась.
— Знаешь, а ты на удивление точно умеешь подбирать нужные слова, — хмыкнула она. — Ну а чем займешься ты?
— Я собираюсь, — сказал Вильям, — встретиться с собакой, которая расскажет мне кое-что об одном человеке.
Сержант Ангва смотрела на Ваймса сквозь клубы пара, поднимавшегося из стоящей перед ней миски.
— Сэр, мне правда очень жаль, что так случилось, — сказала она.
— Да я на всю жизнь упрячу его за решетку! — прорычал Ваймс.
— Вы не можете его арестовать, сэр, — вмешался капитан Моркоу, меняя полотенце на лбу Ангвы.
— Правда? Не могу арестовать за нападение на офицера?
— Видите ли, сэр, ситуация несколько щекотливая, — пояснила Ангва.
— Ты офицер Стражи, сержант, в каком бы облике ты ни находилась!
— Да, но… сэр, нас больше устроило бы, если бы все эти слухи о вервольфе и дальше оставались таковыми, — ответил Моркоу. — Вы так не считаете? Господин де Словв все записывает. Мы с Ангвой предпочли бы избежать лишних осложнений. Пусть знают только те, кому нужно это знать.
— Значит, я запрещу ему записывать!
— Каким образом, сэр?
Его вопрос несколько поумерил пыл Ваймса.
— Хочешь сказать, я, главнокомандующий Стражей, не могу запретить какому-то му… идиоту записывать все, что ему заблагорассудится?
— О, конечно можете, сэр. Но я не уверен, что вы можете запретить ему записать то, что вы запретили ему записывать, — сказал Моркоу.
— Я просто поражен! До глубины души! Она ведь твоя… твоя…
— Подруга, — закончила Ангва, вдыхая пар носом. — Но Моркоу прав, господин Ваймс. Я не хочу, чтобы этому делу давали ход. Я сама виновата в том, что недооценила парня. Сама попала в ловушку. Еще пара часов, и я буду в полном порядке.
— Я видел, в каком состоянии ты заявилась, — сказал Ваймс. — На тебя было страшно смотреть.
— Обычный шок. Нос как будто закрылся. Я словно выбежала из-за угла и наткнулась на Старикашку Рона.
— О боги! Что, настолькоплохо?
— Ну, может, не настолько. Оставьте все как есть, сэр. Прошу вас.
— А наш господин де Словв оказался способным парнишкой, — буркнул Ваймс, располагаясь за своим столом. — Сначала у него была ручка, потом появилась отпечатная машина… и тут все почему-то решили, что он теперь важная шишка. Ладно, придется ему кое-чему еще научиться. Он не хочет, чтобы мы за ним следили? Отлично. Больше не будем. Пусть некоторое время пожинает то, что сам посеял. Боги свидетели, у нас и без него достаточно хлопот.