Правда
Шрифт:
Первым о смысле происходящего догадался Человек-Утка.
— Эти люди охотятся за терьерами? — изумился он.
— Вот именно! Это было отпечатано в клятом новостном листке! Этим клятым писакам ни на грош нельзя верить!
— И они бросили этих собачек в реку?
— Вот именно! — выкрикнул Гаспод. — Все пошло наперекосяк!
— Чего ты так боишься? Мы и тебя защитим.
— Да, но я постоянно должен быть на виду! Я в этом городе заметная фигура! Я не могу залечь на дно! Мне нужно замаскироваться! Послушайте, у нас есть шанс сорвать пятьдесят монет, но для этого вам нужен я!
Братию весьма
— Промотать-перемать! — выразился Старикашка Рон.
— Собака есть собака, — глубокомысленно сообщил Арнольд Косой. — Поскольку и называется со-ба-кой.
— Гаарк! — воскликнул Гарри-Гроб.
— Вот именно, — согласился Человек-Утка. — Фальшивая борода здесь не поможет.
— Придумайте своими якобы большими мозгами хоть что-нибудь, —взвыл Гаспод. — Иначе я даже с места не сдвинусь, Я виделэтих типов. Впечатление не очень приятное.
Все-Вместе Эндрюс заворчал. Некоторое время его лицо дрожало, пока различные личности перетасовывали друг друга, и наконец остановилось на восковых скулах леди Гермионы.
— И все-таки мы могли бы его замаскировать, — сказала она.
— Но в кого можно замаскировать собаку? — спросил Человек-Утка. — В кошку?
— Не все собаки просто собаки, — заявила леди Гермиона. — Есть у меня одна идея…
Вернувшись в отпечатаю, Вильям увидел, что гномы толпятся вокруг чего-то кружком. Эпицентром толпы оказался господин Достабль, который выглядел так, как выглядел бы любой другой человек, которому устроили хорошую выволочку. Но Вильям никогда не видел столь явной иллюстрации так называемой «публичной головомойки». Хотя такой иллюстрацией стал бы любой человек, подвергнутый жаркой двадцатиминутной речи Сахариссы Резник.
— Какие-то проблемы? — осведомился он. — Привет, господин Достабль…
— Вот скажи, Вильям, — обратилась к нему Сахарисса. — Если бы истории были пищей, на какое блюдо была бы похожа история о том, как золотые рыбки съели кота?
— Что? — Вильям уставился на Достабля, и тут до него стало доходить. — Ну, я думаю, на такое длинное, тонкое блюдо…
— Заполненное чепухой сомнительного происхождения?
— Послушай, не понимаю, чем оправдан подобный тон… — начал было Достабль, но быстро сник под свирепым взглядом Сахариссы.
— Да, но в некотором смысле привлекательной чепухой. Которую продолжаешь есть, хотя делать этого совсем не хочется, — подтвердил Вильям, — Что здесь происходит?
— Господа, я ведь не хотел… —попытался протестовать Достабль.
— Не хотел что? — спросил Вильям.
— Именно господин Достабль писал все эти байки для «Инфо», — пояснила Сахарисса.
— Я хочу сказать, все равно ведь никто не верит в то, что написано в новостных листках! — воскликнул Достабль.
Вильям придвинул стул, сел на него верхом и положил руки на спинку.
— Итак, господин Достабль, выкладывай все. Когда именно ты начал гадить в фонтан правды?
— Вильям! — одернула его Сахарисса.
— Слушай, времена выдались трудные, — принялся оправдываться Достабль. — И я подумал, этот бизнес на новостях… Людям нравится узнавать то, что произошло где-то далеко. Ну, типа как в «Ещегоднике» пишут…
— Про нашествие гигантских дурностаев на Гершебу? — уточнил Вильям.
— Ну да, все в таком духе. Я подумал… какая разница, будут ли эти истории настоящейправдой… Ну, то есть… — Застывшая на губах Вильяма улыбка начала его беспокоить. — То есть… это ведь была почтиправда. Такое вполне может случиться, а поэтому…
— Но ко мне ты почему-то не пришел, — заметил Вильям.
— Конечно не пришел. Тебе немного… немного не хватает воображения. Это все говорят.
— Ты имеешь в виду, что я всегда пытаюсь выяснить, произошло ли событие в действительности?
— Вот именно. Господин Карней говорит, что люди все равно ничего не заметят. Сказать по чести, господин де Словв, он тебя сильно недолюбливает.
— Этот человек — любитель распускать руки, —заявила Сахарисса. — Разве можно ему доверять?
Вильям придвинул к себе последний номер «Инфо» и наугад прочел заголовок:
— «Человек похищен демонами». Это ты написал про Ронни «Почесноку» Умоляя, который, как всем известно, задолжал троллю Хризопразу больше двух тысяч долларов и которого в последний раз видели покупавшим очень быструю лошадь?
— Ну и что?
— При чем здесь демоны?
— Его вполне могли похитить демоны, — логично возразил Достабль. — Такое с каждым может случиться.
— Значит, ты хочешь сказать, никаких доказательств, что его не похитилидемоны, нет?
— Я предоставляю людям право самим делать выводы, — заявил Достабль. — Так говорит господин Карней. Люди должны иметь право выбирать. Да, именно так.
— То есть люди сами должны решать, что правда, а что — нет?
— А еще у него пахнет изо рта, — встряла Сахарисса. — Я, конечно, не причисляю себя к людям, которые приравнивают чистоплотность к благочестию, по есть же пределы [15] .
Достабль печально покачал головой.
Честно говоря, очень немногие приравнивают друг к другу эти два понятия. Да и найти их рядом можно лишь в ну очень сокращенных толковых словарях. Зато зловонная набедренная повязка и волосы в крайней стадии колтунности, как правило, считались отличительной чертой всех пророков, чей отказ от всего мирского начинался почему-то с мыла.
— Я уже ничего не понимаю, — промолвил он. — Представить только, я работаю на кого-то. Должно быть, я сошел с ума. Скорее всего, холода всему виной. И даже зарплата… — Он содрогнулся, произнеся это слово. — Даже зарплата показалась мне привлекательной! Вы можете себе представить, — добавил он с ужасом, — он говорил мне, что делать! В следующий раз надо будет просто лечь полежать, пока это не пройдет.
— Ты безнравственный оппортунист, господин Достабль, — заявил Вильям.
— Ну, пока это помогало.