Правила абордажа (Время теней)
Шрифт:
У здания ресторана стоянка была бесплатная, не охраняемая, хотя и обнесенная металлическим витым забором. Надо выбрать удобное место в зале, чтобы следить в окно за машиной. Поставить взрывное устройство под капот смогут даже вояки.
О том, что подошел к своей удаче очень близко, он понял, когда получил данные на русских спецназовцев. Это очень удобно – воспользоваться плодами чужого труда. Пусть русские работают, как могут. Пусть себе выполняют задачу. Они очень легко делятся сведениями. И просить даже не надо. Подогнали целый отряд сербов, побывавших в зоне действия генератора. Самим русским эти данные,
Полутемный зал ресторана был в эти часы почти пуст, только пара военных сидела в углу и четверо из журналистской братии обедали за столиком в центре зала. Это хорошо, что их четверо. Столько же, сколько мест за столиком. Не пригласят к себе.
– Привет, Ригана! – крикнули ему.
Он ответно помахал рукой и прошел к столику около окна, откуда мог бы наблюдать за своей машиной.
Плетеное кресло, лампа с плетеным абажуром над столиком. Глиняная посуда. Даже рюмки глиняные. Все оформлено под национальный стиль. И официанты в национальных одеждах. Для востока Европы достаточно вежливые и услужливые. Валомбрез заказал суп-пити и горшочек тушеного картофеля с грибами. Официант ушел, а он отодвинул на окне шторку, чтобы видеть свою машину. Если раньше, когда он ставил ее, рядом было только две, то теперь добавилось еще две. Эти машины были знакомы, и Серж обернулся к дверям. Он не ошибся. Пришли еще трое журналистов, и герцог помахал рукой, приглашая за свой столик.
– Вот и Ригана, – сказал маленький и шустрый итальянец Ватерро, у которого из-за пазухи волосы лезли наружу, словно он их туда с силой затолкнул.
– Тобой интересовался полковник Пиркс, – добавил Боб Тейлор, двухметровый спортивный американец. – Я навестил его с утра, что-то наш полковник сегодня слишком нервный. Не стал со мной беседовать. Похоже, у НАТО дела идут не слишком хорошо. Вчера опять сбили самолет. Итальянский.
Русский журналист Антон Раковский только поправил тонкие изящные очки и улыбнулся довольно криво.
– И вчера сбили. А сегодня, насколько я знаю, Пирксу приказано поставить журналистов в известность, что 27 марта «невидимка» не потерпел аварию, а тоже был сбит. Сербское телевидение показывает каждый час обломки этого самолета. И пленного летчика тоже. И пленных американских спецназовцев, которые отправились его спасать.
– Серьезно? – вскинул руки экспансивный итальянец. – В хорошенькое положение попал Пиркс. Только вчера все это отрицал. Югославская, говорил, пропаганда...
– А ему от этого... – Раковский относился к Пирксу с неприязнью, – В лицо плюнут, он умоется и с чистой совестью будет врать дальше.
– Нет, это ты зря, – не согласился
– Этот хороший парень, – решил герцог, что пора ему уже обезопасить себя на будущее и поднять небольшую бучу по поводу вчерашнего происшествия, – прислал вчера вечером ко мне трех убийц. Как я понял, ему очень не понравилось, что я заинтересовался психотронным оружием.
– Убийц?.. – недоверчиво скривил губы Тейлор. – Нет, так думать – это глупо. Может быть, просто какие-то ублюдки к тебе пристали... А ты на Пиркса все валишь.
– А что случилось? – Ватерро даже привстал.
Подошел официант за заказом. Серж начал рассказывать при нем. Специально, чтобы и по городу слухи пошли.
– Вчера подходит ко мне в пресс-баре американец, стопроцентный сержант спецназа. Я их за километр по запаху отличу. Говорит, чтобы я вышел полюбоваться своей машиной – что с ней стало. Я, естественно, не просто вышел, я вылетел. Про коньяк даже забыл. А тут двое таких же сержантов – внешне под стать Тейлору – хватают меня и пытаются в микроавтобус затолкать.
Серж говорил только то, о чем договорился утром с русскими. Минимум информации и как можно больше эмоций. Даже немного обиженной злости.
– Ну и что? – Тейлор опять только усмехнулся. – Ты хочешь сказать, что трое спецназовцев с тобой не справились?
Вот теперь проявился его злобный и знаменитый американский патриотизм.
– Нет, со мной-то они справились бы. Но тут подоспели коллеги, Салех Абдул – турок, и Иван Иващенко с Украины. Они так врезали вашим хваленым спецназовцам, что тем мало не показалось.
– Журналисты – нашим спецназовцам... – Американец откровенно смеялся.
– А потом подвалила толпа молодых македонцев. И от этих самоуверенных, как Тейлор, дуболомов осталась только куча дерьма. Их самих забросили в этот же микроавтобус и увезли. Думаю, им добавили потом еще. И слава богу. Таких ублюдков надо учить.
– Куда же их увезли? – американец по-прежнему не верил. Тем более что слово «дуболом» он воспринял и на свой счет. – Прямо так вот загрузили в машину и увезли? И не побоялись, что армия это дело так не оставит?
– Вот куда увезли, этого я не знаю. – Герцог сохранял легкую иронию. – А на твою армию они плевали.
– Да, это точно, – сказал Раковский. – Вчера в разных районах Македонии забросали камнями два американских джипа.
– Кто забросал? – презрительно, зло и откровенно показывая неверие, усмехнулся американец.
– Македонцы. Не солдаты, а местные жители. Они вашу армию терпеть не могут. Скоро начнут, возможно, и постреливать.
– Да, американцев нигде не любят, – на плохом английском сказал официант-македонец. – Они слишком наглые.
– Я тоже такое слышал, – добавил Ватерро. – Мне рассказывали, что македонский танковый корпус в случае начала наземной операции готовится атаковать натовские силы с тыла.
– Ерунда. – Тейлор, похоже, искренне не понимал, как можно не любить Америку, такую богатую и такую для кого-то родную, заботливую. Он слепо верил, что заботливой она может стать для любого.
– Очень может быть, что так случится, – бесстрастно сказал официант. – Американцев здесь не любят, американцы не хотят понимать, что у кого-то есть своя родина, которая людям дороже десяти Америк.