Правила Барби
Шрифт:
Проклятье!
Эванс снова делала это, ходила по грани моего терпения, провоцировала, добиваясь черт знает чего. Она улыбалась всем этим кретинам, и позволяла им трахать ее глазами. И каждый раз, когда очередной камикадзе смотрел на ее тело в этом маленьком платьице, во мне возникало желание что-нибудь разбить. Например лицо придурка, что прямо сейчас трогает ее за спину и ухмыляется, в своей голове представляя как имеет мою невесту во всех возможных позах.
Нет. Мне просто необходимо остановить это, иначе я рискую попасть в тюрьму раньше, чем хозяин дома переспит с очередной девчонкой, а прямо сейчас он в компании двух мулаток направился в дом.
– Мне пора, Тиффани.
– Но меня зовут Тиана, – возмутилась девушка.
Даже не взглянув на Тиффани, Тиану или как там ее звали – королеву машинного масла, я зашагал к Эванс.
– Спрячь зубы, они гораздо лучше смотрятся в твоем рту, чем на этой каменной плитке, – сказал я Роджерсу, останавливаясь рядом с Барбарой и уверенно приобнимая ее за талию.
Светло-карие глаза придурка вспыхнули от недовольства. Кажется, он намеревался… Иисусе, я даже не хочу думать о том, какие планы возникли в его голове при виде нее, иначе Роджерс точно уйдет с этого праздника без зубов, а еще ему некуда потом будет имплантировать новые.
– Неудачный день, Фостер?
– Будет у тебя, если ты еще хоть раз посмеешь прикоснуться к ней.
Слева от меня раздалось недовольное протяжное шипение. Что такое? Нашествие пчел?
– Прости, Кит, мой жених совсем не умеет разговаривать с людьми, – пропела она таким ласковым голоском, словно готовилась убаюкивать с десяток сироток из Приюта Святой Марии. – Не будь дикарем, милый, мы все-таки на вечеринке у твоего друга. – А вот взгляд ее метал молнии, что создавало огромный контраст с мягким голосом.
– Жених? – с долей удивления в голосе усмехнулся Роджерс. – А я думал это колечко на твоей руке простой девчачий аксессуар.
Придурок ухмылялся, должно быть, решив, что сможет составить мне конкуренцию, но черта с два! Барбаре не интересен полноватый тип вроде Кита Роджерса, она просто делает то, что умеет лучше всего – дергает за ниточки и наигрывает свою любимую мелодию. Ей не понравились мои слова о пышногрудой Тиффани, и она решила отомстить мне, именно поэтому вот уже час разговаривает с каждым парнем, который решается к ней подойти. А стоит заметить, что смелости хватает не у всех, ведь получить внимание такой девушки как Барбара крайне тяжело, и все понимают это. В маленьком голубом платье, среди десятков девушек в крошечных купальниках именно Эванс выглядела как самая настоящая королева.
Я невольно выдвинулся вперед, заслоняя собой Барбару, и остановил свой предупреждающий взгляд на лице Кита. Думаю, он понял все без лишних слов, и мне не хотелось бы произносить это вслух: если он еще раз приблизится к ней, я не сдержусь и утоплю его в бассейне.
– Пойду проверю как там напитки, – нервно сглотнув, ответил он. Сжав губы, я кивнул, а затем развернулся к Барби.
– Ты просто невыносимый ревнивый мудак, Джефри. Слишком много ревности для того, кому безразлична я, мои планы и моя судьба, – тихо процедила она, словно беспокоилась о том, что нас могут услышать. – Снова она напоминала мне о моих словах, которые я бросил в порыве ярости и успел сотню раз пожалеть об этом. Ведь на самом деле даже собственная судьба не волновала меня сильнее, чем ее судьба.
– Что, черт возьми, ты делаешь?
– Я пытаюсь получить ровный загар на лице, поэтому не мог бы ты отойти и не загораживать солнце? – усмехнулась она, прикрывая глаза и показательно запрокидывая голову.
– Ты флиртуешь.
– Ты сказал мне наслаждаться солнышком, вот я и наслаждаюсь им и обществом всех этих прекрасных мужчин, а ты мешаешь мне.
– Так ты называешь попытку заставить меня слететь с катушек? Я никогда не поверю, что ты, Барбара, не замечаешь этих взглядов и не понимаешь, что именно происходит в их головах в этот самый момент.
– То же, что и в твоей голове, Джефри? Так если вы все одинаковые, почему я должна как-то выделять тебя среди них? – мило улыбнулась она, складывая руки на груди и внимательно изучая мое лицо, ловя каждую мою эмоцию и ликуя от того, что смогла вывести меня. – Кит сказал, что внизу есть бар, сделаю себе коктейль, не скучай, Джефри.
Я успел ухватить ее за локоть.
– Сколько Барбара? Сколько еще ты планируешь играть?
– Пока ты не признаешь.
– Не признаю что? – Необычайно яркие небесно-голубые глаза встретились с моими, улыбка исчезла с ее лица, и вот тогда передо мной появилась настоящая Барбара: затаившая на меня обиду, и наконец признавшая правду. А правда была в том, что ей не просто нужны были мои извинения, ей нужно было признание, моя искренность и полная покорность. И это чертовски злило меня, ведь я никак не мог понять для чего именно она желает этого: потешить самолюбие или увидеть для себя сигнал? Сама ведь она не собиралась открываться. Эванс была как самый настоящий дремучий лес, и я гулял по нему, но не мог предугадать, упаду в следующее мгновение в кристально чистое озеро или в яму с насекомыми и крысами.
– Что ты влюблен в меня, что хочешь и жаждешь только меня. Что ты придурок, который сделал неправильный выбор в прошлом, а теперь раскаиваешься, – бросила она, прежде чем вырваться из моей хватки и направиться к дому. Раздувая щеки от ярости, я смотрел на нее: на покачивающиеся круглые бедра и подпрыгивающие в такт ее движениям светлые локоны волос.
У меня было два варианта: сдаться или продолжить игру, и я выбирал сердцем, а оно хотело одного.
Я последовал за ней в дом. Барбара исчезла на лестнице, ведущей вниз. Она направлялась в комнату, где располагался огромный бар. Это было небольшое подвальное помещение с пятью прямоугольными окошками, из которых виднелись лишь рассаженные вдоль дома кусты. Стильная и весьма многофункциональная комната и, кроме того, с огромными запасами дорогого алкоголя.
– Лимон и мята, и еще сироп…, – она перечисляла ингредиенты, закладывая их в стакан, но доделать свой коктейль не успела. Бесцеремонно схватив ее за локоть, я затащил Барбару в соседнее помещение – винный погреб, чтобы вошедшие люди не смогли увидеть нас. Здесь было темнее, вдоль стен располагались многочисленные стеллажи с винами и виски.
Припечатав Барби к деревянной стене, я навалился на нее всем телом, не оставляя ей шанса на побег. Не знаю, чего мне хотелось сильнее, придушить ее или… О, нет, я хорошо понимал, чего хочу, и она должно быть тоже ощущала это, ведь наверняка чувствовала мой член, упирающийся в ее бедро. Это напряжение возникло между нами сразу, как Эванс появилась в моем доме, я хотел отрицать его, я хотел бы списать все на ненависть и обиду, но подобная тактика была провальной с самого начала. Мне удалось погасить его лишь раз и ровно на секунду, когда мы переспали с ней в той маленькой комнате с зеркалом, но уже на второй секунде, когда я ушел из той комнаты, я задохнулся от недостатка Барбары Эванс. Вот чем это было, раньше я задыхался, когда чувствовал ее запах рядом, теперь я задыхался, когда не ощущал его, когда рядом не было ее.
– Что ты себе позволяешь, Фостер?! – разразилась она, наставляя на меня металлический мадлер20 розового оттенка.
– У-у, забьешь меня им до смерти?
– Да, если ты не уберешь свою руку… – Я вырвал из ее рук мадлер и резко развернул хрупкое тело, прижимаясь к ее спине и впечатывая Барби грудью в стену. Запах ее кожи смешался с запахом дерева, и от этого невероятного коктейля закружилась моя голова, перед глазами возникли картинки наших встреч на старом пирсе, ее плавкое тело и сладкие стоны.