Правила Барби
Шрифт:
Я ощущала каждый сантиметр его крепкой груди своей спиной. В очередной попытке вырваться толкнулась своими ягодицами в его напряженный пах и едва не застонала. Его член, большой и горячий, прижимался ко мне сзади, и я не могла сдержать этой предвкушающей дрожжи в теле.
Разговоры в комнате не стихали, мужские голоса смеялись и шутили, звенели стаканы, со двора доносилась музыка, но все это заглушалось частым биением моего сердца. Страх сжимал мою голову, мысль о том, что нас могут заметить, столь же сильно ужасала, как и возбуждала.
Мои щеки окрасились
– Нас заметят, – прошептала я, на что услышала хриплый смешок Фостера.
– Думаешь, я позволю кому-нибудь увидеть тебя голой? Нет, Барбара, не один ублюдок больше не увидит твоего обнаженного тела, кроме меня, разумеется. – Он потерся носом о местечко за ушком и вдохнул запах моих волос, а затем постучал металлическим кончиком по моей заднице. – Ты ведь взяла его из посудомоечной машины?
– Д-да.
– Значит, он стерилен, как скальпель хирурга?
– Полагаю, что так, а почему ты спрашиваешь? – Догадка мелькнула у меня в голове, и от нарастающей паники моя спина покрылась холодным потом. – Нет. Не смей!
Но было поздно, он уже расположил мадлер между моих ног и потер ставшие влажными хлопковые трусики, надавливая на пульсирующую точку под ними.
– Джефри, ты с ума сошел? – забеспокоилась я, предпринимая очередную попытку остановить это. Но Фостер резко толкнул меня вперед, отчего моя обнаженная грудь впечаталась в стену, соски терлись о деревянную и холодную стену, вынуждая меня снова и снова кусать губы, только бы не проронить ни звука, но разве возможно было выносить эту пытку? Мой клитор пульсировал, мышцы сжимались, требуя большего, я желала почувствовать его член в себе.
Громкий смех парней прокатился по комнате, отчего загорелись кончики моих ушей. Если они хоть на секунду решат заткнуться, то могут услышать нас. И пока я раздумывала над этим, Фостер быстро стянул с меня трусики, оставляя меня полностью обнаженной. Я ожидала, что теперь он просто войдет в меня, но почувствовала сзади вовсе не его член.
О, боже, нет!
Он собирается засунуть в меня эту штуку?
Это не нормально. Это так чертовски не нормально!
Мне нужно срочно остановить это.
– Расставь ноги, – прошептал он, теплые губы коснулись моего влажного виска. А крупный закругленный кончик мадлера, заскользив вдоль моих половых губ, растянул влагу и пристроился ко входу.
– Нет.
– Расставь свои чертовы ноги, Барбара, – зарычал Фостер, с силой прикусывая мое ухо.
Пульсация внизу усиливалась, а сил противостоять ему совсем не осталось. Желание сжигало меня в своем пламени, подавляя тоненький голосок здравого смысла в моей голове. Волнение, что нас вот-вот застанут нарастало, на глаза навернулись слезы, ведь боль внизу живота росла быстрее, чем страх.
И я сдалась, расставила ноги шире, выгнулась и прижалась к стене. Моя грудь тяжело вздымалась, сердце стучало где-то под подбородком, я не слышала ничего кроме этого стука и своего сбивчивого дыхания. Кончик мадлера легко проскользнул внутрь, сразу задевая чувствительное местечко внутри. Вещица была холодной и тяжелой, проникла в меня полностью, растягивая, и даруя маленькое облегчение. Низ моего живота пульсировал, а мышцы сжали продолговатый предмет.
Я зажмурилась.
Это сумасшествие.
Все мои нервные окончания были напряжены, кровь сконцентрировалась в одном единственном месте, поэтому, когда Фостер начал двигать этой штукой во мне, наполняя комнату влажными звуками скольжения, я тихо застонала. Это было невероятно.
– Тш-ш, ты ведь не хочешь, чтобы тебя услышали, верно? – прошептал он, терзая поцелуями мою шею.
Зажмурившись, я отрицательно дернула головой, до боли прикусывая щеки изнутри. Эта штука была меньше достоинства Фостера, но мое распаленное тело все равно отзывалось на каждое проникновение и каждый смелый толчок.
– Кто-нибудь видел мадлер? Я оставлял его в посудомоечной машине, – послышался голос одного из парней у бара.
– Что думаешь, малышка, скажем ему, что мадлер сейчас в твоей жадной киске? – Фостер усмехнулся, за что мне хотелось ударить его чем-нибудь тяжелым по голове, но все, что я могла это лишь теснее прижиматься грудью к стене, потираясь об нее сосками, и напрягать мышцы между бедер, только бы поскорее получить разрядку.
– Черт, ты стала совсем влажной. И эта штуковина так хорошо смотрится в тебе, – возбужденно прошептал он, и тогда я поняла, что Фостер немного отстранился и наблюдал за тем как трахает меня мадлером. – Розовый, определенно, идет тебе больше остальных цветов. Идеально подходит твоей киске.
Боже.
– Тебя заводит это? Их там трое или четверо, они разговаривают и готовят свои коктейли, пока малышка Барбара дрожит от вожделения и насаживается на мадлер, который они прямо сейчас ищут.
Я не выдержала и замычала, вздрагивая, когда металлический кончик в очередной раз задел нужную точку внутри меня, мои бедра покалывало от накатывающей волны оргазма. Но Фостер вдруг вытащил эту большую штуковину из меня и отбросил ее в сторону. Болезненное чувство опустошения отразилось не только внизу, но и во всем моем теле, отчего я едва не расплакалась.
Он издевается? Специально не дал мне получить разрядку?
– Боже мой, какой же ты ублюдок! – зарычала я, оборачиваясь и уже собираясь наброситься на него, чтобы прибить, но не успела. Грубо обхватив мой затылок, он обрушил на мои губы жгучие, жалящие поцелуи. Его пальцы запутались в моих волосах, пока вторая рука блуждала по моему обнаженному телу. Никто из нас больше не беспокоился из-за возможного обнаружения, мы были так поглощены страстью, что позабыли о том, где находимся. Подхватив под ягодицы, Джефри усадил меня на небольшую деревянную тумбу. А затем он избавил себя от футболки и джинсов.