«Правила бунтаря и застенчивой девушки»

Соренсен Джессика

Он смотрит на меня растерянно.

– Что?

– То, о чем ты хочешь со мной поговорить.

– Нет, не совсем. По крайней мере, я так не думаю.

– Можешь мне только намекнуть, чтобы я не волновалась? – спрашиваю я, когда мы толкаем двери и шагаем в теплый солнечный свет.

– Ну, что в этом веселого? – он хихикает, взглянув на мое лицо, затем скользит своей рукой вокруг моего плеча.

Я микросекунду напрягаюсь и решаю отстраниться. Но потом мной овладевает это чувство

безопасности, и я прижимаюсь к нему.

Боже, я нуждалась в этом больше, чем осознавала.

Нуждалась? Слово посылает панику и шок через мое тело.

Нуждалась.

Нуждалась.

Нуждалась.

Начало падения моей мамы.

Я начинаю отклоняться в сторону.

– Расслабься, – его губы растягиваются в прелестную однобокую улыбку, которая убеждает меня остаться. – Кафе находится всего в двух минутах отсюда.

– Целых две минуты, – шучу я. – Я думаю, что ты переоцениваешь мое терпение.

– Обычно, ты довольно терпелива.

– Не тогда, когда ты говоришь мне, что нужно о чем–то поговорить.

 – Это просто идея, которая у меня родилась, – объясняет он, когда мы идем по лужайке под тенью деревьев.

– О чем?

– Обо мне и моей помощи тебе с переездом из той квартиры.

Я замедляюсь до полной остановки.

– Бек, я очень ценю твою помощь, но…

Он кладет палец на мои губы.

– Никаких протестов, пока не выслушаешь меня, хорошо? Просто предоставь это мне.

Ну, блин. Как я мог отказать ему, особенно, когда он хлопает этими своими небесно–голубыми глазами?

Я неохотно киваю.

– Окей, я выслушаю тебя, – мои губы шевелятся под его пальцем, а его взгляд скользит к моему рту, его язык выскальзывает, чтобы облизать губы. – Но только потому, что ты – мой лучший друг, – указываю я легким тоном, но звучу придушенно–напуганной.

Желание вспыхивает на его лице, и мое сердце спотыкается от его взгляда. Слава Богу, он отрывает свое внимание от моих губ до того, как я упаду на землю.

– Это единственная причина, а? – дразнит он. – Так что это значит? Что ты никому никогда не давала высказаться?

– Не всегда, – шучу я фальшивым голосом, который заставляет меня съежиться. – Думаю, ты должен считать себя очень везучим.

Мы снова начинаем идти, отступая на тротуар и направляясь к углу.

– О, я такой, – уверяет он, улыбаясь от уха до уха. – Особенно сейчас.

Мои брови хмурятся.

– Почему сейчас?

Он подмигивает мне.

– Я здесь с тобой.

Я закатываю глаза.

– Это никуда не годится.

Он пихает меня плечом.

– Не притворяйся, что тебе это не нравится.

Я снова закатываю глаза, но когда он снова

мне улыбается, а мое сердце трепещет, меня пронзает страх. Я не знаю, нервничаю ли я из–за поцелуя или же все навалившееся напряжение превратило меня в раздражительного психа. Но мне не нравится нервничать рядом с ним, не тогда, когда он – единственный человек, который меня успокаивает.

– О чем ты думаешь? – спрашивает он и, похоже, тоже внезапно начал волноваться.

– О домашнем задании, – лгу я. Боже, я отвратительна.

Солнечный свет отражается в его глазах, пока он оценивает меня.

– Ты уверена? Ты, кажешься... нервной.

– Сейчас тебе бы следовало уже знать, что я просто нервный человек, – напоминаю ему я, как мы спрыгиваем с тротуара, чтобы перейти улицу.

– Да, но еще я знаю что, если кто и может тебя успокоить, то это – я. – гордо усмехается он. – Так что же мне нужно сделать?

Поцелуй меня снова.

Прикоснись ко мне снова.

Заставь меня вернуться к звездам.

Что, черт возьми, со мной не так?

– Скажи, о чем ты хочешь со мной поговорить, – отвечаю я, когда мы приходим ко входу в необычную кофейню. – А потом мне надо кое о чем с тобой поговорить.

Его бровь приподнимается, когда он смотрит на меня.

– Тебе?

Я киваю.

– Вчера произошло много всякой фигни, – когда его губы приоткрываются, я кладу на них свой палец так, как делал он. – Сначала говоришь ты, потом я.

Он медленно кивает с недоумением, в его глазах озорной блеск. Вскоре я понимаю, что означает этот взгляд, когда он прикусывает мой палец, а затем отступает, а моя челюсть падает до колен.

Когда доходит до двери, он тянет ее и указывает жестом проходить первой, поклонившись как полнейший чудак.

– Моя леди.

Это заставляет меня засмеяться.

Он ухмыляется.

– Я знал, что тебя это покорит.

Я закатываю глаза, не обращая внимания на жаркие эмоции, сосредоточившиеся внутри меня.

– Ты такой чудак, – я вхожу в кофейню, вдыхая вкусные ароматы кофе и выпечки.

Он отпускает дверь, которая захлопывается позади нас.

– А ты нет?

Я становлюсь в очередь, просматривая меню.

– Нет, совсем нет. Я противоположность «чудаку».

Он придвигается ближе, и я напрягаюсь, сомневаюсь, хочу и боюсь. Хочу. Боюсь.

– Тусовка в конце одиннадцатого класса, – шепчет он мне на ухо. – Ты провела всю ночь, притворяясь, что ты волшебница, и бросаясь во всех магическими заклинаниями.