Правила игры (фрагмент)
Шрифт:
– Да, - медленно кивнул управитель.
– Прости. Как же я запамятовал? Пресветлому постелить прямо на веранде?
– Не стоит, - ответил Талигхилл.
– Я предпочитаю ночевать в собственной спальне.
Домаб снова кивнул и ушел.
Принц проводил его взглядом, в котором посторонний наблюдатель не заметил бы и капли какого-либо чувства. Бесстрастность статуи - вот, что было в его глазах.
В о т и х о р о ш о . В к о н ц е к о н ц о в , я в е д ь н е м а л е н ь к и й м а л ь ч и к . И у м е н я е с т ь с в о я с о б с т
/ т о л ь к о д о с т а т о ч н о л и е е т е б е ?/
Последняя мысль была чужой, словно кто-то невидимый сидел внутри и ехидно нашептывал Талигхиллу всякие гадости. Он криво усмехнулся. П у с к а й . П у с к а й ш е п ч е т , ч т о е м у у г о д н о . А я в с е р а в н о н е п о з в о л ю ч е м у б ы т о н и б ы л о в м е ш и в а т ь с я в с в о ю ж и з н ь !
Эта мысль тоже не совсем понравилась ему. Было в ней что-то отступническое, словно он ею признавал существование своих пророческих снов или даже Богов. Но, разумеется, все это чепуха.
/ Л е п е с т к и . Т е б е в е д ь с е г о д н я н о ч ь ю о п я т ь с н и л и с ь ч е р н ы е л е п е с т к и п о д н о г а м и . И м е н н о п о э т о м у т ы т а к у в л е ч е н м а х т а с о м . И г р а п о з в о л я е т т е б е з а б ы т ь о б о к р у ж а ю щ е м . И и м е н н о п о э т о м у т ы с и д и ш ь з д е с ь и н е р е ш а е ш ь с я п о д н я т ь с я в с п а л ь н ю . П о т о м у ч т о з н а е ш ь : т а м т е б я ж д у т с н ы с ч е р н ы м и л е п е с т к а м и /.
Ч т о з а б р е д ?!
Талигхилл встал и сделал шаг к двери. Он ничего не боится и докажет это. Самому себе докажет. А завтра выиграет у проклятого старика, обязательно выиграет!
Принц вошел в дом, но прежде, чем идти спать, заглянул в столовую и взял со стола несколько печеньев. Он проголодался за день - в этом можно было признаться, хотя бы самому себе.
Перекусив, Талигхилл вышел в гостиную и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Уже почти без раздражения взглянул на фигурку Оаль-Зиира и подумал, что в конце концов пусть Домаб ставит ее, куда угодно - это его дело. Но вывести Талигхилла из себя отныне будет не так просто. Еще подумал, что нужно обязательно приказать, чтобы привели наложницу - попышнее да поопытней. Но это завтра, потому что сегодня он чересчур устал и больше всего на свете хочет
/спать без снов/
просто поспать.
Проходя мимо комнаты матери, остановился. К а к м о г у т л ю д и б ы т ь н а с т о л ь к о г л у п ы м и , ч т о б ы в е р и т ь в Б о г о в ? Вспомнился Раф-аль-Мон за завтраком, его молитва. Е с т ь в с е т а к и ч т о - т о н е п р и я т н о е в э т о м с т а р и к е . Н о о н у ч и т м е н я и г р е - и д о т е х п о р п о л е з е н . П о к р а й н е й м е р е , б о л ь ш е , ч е м п о с т о я н н о п ы т а ю щ и й с я м н о ю у п р а в л я т ь Д о м а б .
Зашел к себе, закрыл дверь и плотно задернул шторы, наученный горьким опытом. Потом опустился на кровать и взглядом скользнул по туфлям.
Снова!
Принц
Потушил свечи и лег в постель, но никак не мог заснуть. Мысль о том, что где-то рядом, на ковре, лежит эта черная пластинка, не давала покоя. Пришлось вставать, наощупь зажигать свет и искать черный листок. Когда принц нашел его, он раздвинул шторы и вышвырнул в приоткрытое окно проклятый
/ з н а к /
листок.
Лишь после этого вторично лег в кровать и смог наконец уснуть.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
В комнатке снова было шумно, как на рынке древнего Гардгэна. Правда, сегодня никто не просил воды и не кричал так громко, как в прошлый раз. Да и толстуха не задыхалась.
Кроме того, молчал Данкэн. Эта перемена в нем была настолько необычной, что я даже не знал, радоваться мне или огорчаться. Когда подобные люди молчат, жди чего-то на самом деле необычного. А мне сейчас только н а с а м о м д е л е н е о б ы ч н о г о не хватало, - словно все, что случилось до того, было н е н а с а м о м д е л е н е о б ы ч н ы м .
Журналист сидел слева от меня и непрерывно смотрел в мою сторону. Я мысленно попытался разобраться: ч т о ж е м о ж е т б ы т ь н е т а к ? О д е л ч т о - н и б у д ь б р о с к о е ? Д а в р о д е , н е т . И не тот это человек, чтобы смотреть во все глаза на соседа лишь из-за того, что тот необычно оделся. Тут бы в ход прежде всего пошел язычок, но - в этом-то вся странность!
– писака молчал, как камни этих стен.
Я повернулся, изрядно раздраженный его взглядом, и намеревался выдать что-нибудь резкое и колючее, когда журналист испуганно вскинул перед собой руки и прошептал:
– Молчите!
– Что?
– Умоляю вас, молчите!
– повторил он, пристально глядя мне прямо в глаза. Если Данкэн хотел, чтобы я по его взгляду почувствовал всю серьезность сказанного, то он своего добился. Я заткнулся и только слушал.
– Молчите, я все вам объясню. Как только выйдем отсюда, я вам все объясню. Объясню, только молчите, умоляю вас!
К а ж е т с я , о н з а ц и к л и л с я , - подумалось мне, но я все-таки промолчал.
– Сейчас полдень, господа, - сообщил нам, поднимаясь с каменного трона, Мугид.
– Поэтому у вас есть время, чтобы немного отдохнуть и познакомиться с башней поближе - конечно, кто желает этого.
– Можно вопрос?
– это был сухонький низенький человечек, сильно смахивающий на какого-нибудь академика. Да, наверное, он таковым и являлся.
– Слушаю вас, господин Чра гэн, - учтиво кивнул повествователь.
– Скажите, почему вчера мы внимали до позднего вечера, а сегодня сеанс закончился раньше?
– человечек погладил свою маленькую бородку, потом извлек из заднего кармана брюк носовой платок и промокнул блестящую от пота лысину. Что ни говори, в комнатке все равно было жарко.