Правила одиночества
Шрифт:
— А вот и наш Ромео, — услышал он голос Виталика Большого. Следом пробасил Али:
— Ромео, где твоя Джульетта? И снова голос Виталика:
— Разве я сторож Джульетте моей?
— Эй, вы, — сказал им Виталик Маленький, — уймите свою прыть, а не то я вас уйму.
Друзья подошли ближе: он стоял, сжав кулаки.
— Смотри-ка, маленький, а какой дерзкий, — отметил Али.
— Слушай, видели мы сегодня твою армянскую Джули, — сказал Виталик Большой, — ты знаешь, а она ничего!
Неуклюжий комплимент обезоружил влюбленного. Прилагая усилия, чтобы не улыбнуться, он спросил:
— Где видели?
— Мимо нас прошла, Али на нее так засмотрелся, что чуть не упал.
— Это верно, — подтвердил
— Поздно, — обронил Виталик Маленький, — я с ней только что целовался.
— Иди врать, — недоверчиво сказал Виталик Большой.
— Чтоб ты умер, если я вру, — поклялся Виталик Маленький, — у меня даже помада на губах, наверное, осталась.
Али подошел ближе и, повернув лицо Виталика к свету, стал исследовать губы, потом даже понюхал.
— Похоже, — наконец сказал он и завистливо добавил, — везет же некоторым. Вот не понимаю, что она в нем нашла.
Али пошел рядом с Виталиком Маленьким, то и дело поглядывая на него.
— Эй, — окликнул его Виталик Большой, не двигаясь с места, — ты куда?
— Как куда — в общагу, — ответил Али.
— А девушки как же? — возмутился Виталик Большой. В ответ Али пропел:
— Ну а девушки, а девушки потом.
— Он еще удивляется, почему его девушки не любят, — заметил Виталик Большой и поплелся за друзьями, — девушки любят постоянство в мужчинах, они ценят верность, целеустремленность, ум, искрометный юмор. Еще немного — и они бы вышли. Ромео, между прочим, свою месяц обхаживал.
Ислам проснулся в первом часу ночи и, как ни пытался, не смог больше заснуть — ворочался с боку на бок, немилосердно скрипя пружинами кровати. От давешней боли в ногах осталось тупое, ноющее воспоминание. Поняв, что заснуть не удастся, он оделся и тихой сомнамбулой, на ватных ногах вышел на улицу. Проходя мимо застекленной комнаты дежурной по общежитию, с удивлением обнаружил там Али: оживленно жестикулируя, он что-то рассказывал Эльзе, видимо, что-то неприличное — вахтерша жеманно смеялась и махала на него рукой. Узрев товарища, Али заговорщицки подмигнул ему, но рассказ свой не прервал. Ислам вышел на крыльцо и вдохнул полной грудью ночной воздух. Ветер был со стороны нефтепромыслов (в Баку с любой стороны нефтепромыслы), поэтому отдавал мазутом — несмотря на это, вдохнул с наслаждением — после спертой атмосферы общежития любой воздух для него был хорош. Ислам вырос на море, в городе, лежащем на равнине между Каспийским морем и Талышскими горами, и долго не мог привыкнуть к специфическому бакинскому воздуху, отдающему нефтью. Он постоял немного на крыльце, глядя на ночной город. Повсюду мерцали и переливались огни. Где-то вдали полыхал огромный факел, озаряя неровным светом полнеба. Он постоял так около получаса и вернулся в комнату.
В отличие от Ислама, Виталику часом позже удалось проскользнуть мимо Али незамеченным — для этого ему пришлось опуститься на корточки и таким образом проследовать мимо окон комнаты дежурной, где Али речитативом произносил слова Низами, обращенные к зевающей Эльзе:
Ворвался в Хузистан [12] в неистовстве ходжа,Лобзаний табарзад [13] похитил он, дрожа,И вот уже слились два розовые стана,И две души слились, как розы Полистана. [14]12
Страна сладостей.
13
Сладкий леденец.
14
Цветник.
На светящемся циферблате наручных часов был час ночи. Несколько секунд он постоял на крыльце в нерешительности — на том же месте, где недавно стоял Ислам, вдыхая ночной воздух, — затем легко сбежал со ступеней и перемахнул через забор. Пересечь пустырь было делом нескольких минут. Джульетта жила на третьем этаже. Виталик встал под ее окнами так, чтобы на него падал свет фонаря.
Он заснул в мечтах о девушке и, засыпая, успел подумать о том, что, поскольку вся семья на даче, то выходит, Джульетта дома одна. И во сне он, видимо, продолжал думать об этом, потому что именно эта мысль разбудила его среди ночи и погнала под окна возлюбленной. Чистейшее безумие! Он простоял примерно час, прежде чем его желание разбудило Джульетту. Скрипнула оконная створка, и на балконе показалась изумленная девушка, — узнав Виталика, она приставила указательный палец к виску и покрутила им. Юноша улыбнулся и направился к телефонной будке, находящейся неподалеку.
— Привет, Джули, — сказал радостно в телефонную трубку, — извини, я тебя разбудил — так хотел тебя увидеть, что проснулся, очень соскучился.
— Ты с ума сошел, — шепотом произнесла девушка, — немедленно уходи!
— Почему ты шепотом говоришь? — спросил Виталик. — Ты же одна, или нет?
— Одна, — шепотом сказала Джульетта и повторила нормальным голосом: — Одна.
— Можно я зайду к тебе? — спросил Виталик и затаил дыхание.
— Зачем?
— Просто побыть с тобой, можешь чаем меня угостить.
— Ты чай не пил вечером?
— Пил, из жженого сахара.
— Не дави на жалость.
— Я не давлю, это вчера было, а сейчас уже новый день.
— Нет, — решительно сказала Джульетта.
— Почему?
— Это неприлично.
— Но ты же одна!
— Тем более, а если кто-нибудь увидит? Мне тогда конец! Уходи!
— Буду стоять здесь до утра.
— Ну и стой себе на здоровье, а я пошла спать.
Джульетта положила трубку, взяла аппарат и пошла в свою комнату, положила его на пол возле кровати и легла. Сказала себе: «Не надо было целоваться с ним — сейчас позвонит». Не успела договорить, как раздался звонок.
— Алло.
— Да.
— Я тебя люблю.
— Нет.
— Что нет? Ты не веришь, что я люблю тебя?
— Верю.
— Но ты же говоришь — нет.
— Нет — чтобы ты сюда пришел, иди спать.
— Утром, как проснешься, посмотри в окно. Спокойной ночи.
Джульетта положила трубку и закрыла глаза. В течение получаса она честно пыталась заснуть, затем поднялась и подошла к окну. Виталик стоял под фонарем, засунув руки в карманы и подняв плечи, ежась от ночной свежести. Джульетту он заметил тотчас, радостно улыбнулся.
— Ненормальный, — ласково и тихо сказала девушка и поманила его.
Юноша неторопливо направился к подъезду. Джульетта прошла в прихожую, посмотрела в глазок: на лестничной клетке было тихо; медленно, стараясь не щелкнуть, она повернула ребристый цилиндрик английского замка и стала ждать. Сердце колотилось так, что девушка приложила руку к груди, чтобы унять его. Виталик поднялся бесшумно, но Джульетта, заглянув в глазок, успела открыть дверь и затащить юношу прежде, чем он нажал на кнопку звонка. В прихожей было тесно и пахло старой одеждой. Они стояли вплотную друг к другу. Джульетта продолжала держать его за руку.