Правило четырех
Шрифт:
Я огляделась в поисках поддержки, но мы ведь были одни в зале, и на помощь никто не спешил. Ну как с такими разговаривать?
– Что у тебя в руках? – Все-таки С-родинкой хоть чем-то интересуется. Глазастый-то совсем… потерян для общества.
– Это – бумажная книжка, – с расстановкой сказала я. – Называется «Поселок». Что, не видели никогда?!
– Не видели, – подтвердил С-родинкой.
Второй молчал. И тут вернулась девочка. Но они даже не взглянули на нее. Сидели, не двигаясь, как раньше.
– Время пребывания в зале превышено. Время полдника будет сокращено.
Она тоже говорила странными предложениями. Но, по крайней мере, не походила на робота! Говорила совершенно спокойно. Но – по-человечески. Как сказала бы, например, хорошая учительница, которая просто сообщает ученику об ошибке, но не сердится.
– Незапланированный контакт, – отвечал С-родинкой.
– Немотивированное поведение, – добавил Глазастый.
И только после этого девочка обернулась ко мне:
– Искин не должен мешать обучению. О баге программы следует сообщить…
– Да кто тут искин! – взорвалась я и даже не заметила, что ору. – Вы что, с ума сошли все?! Я нормальный человек! Живой, нормальный человек!
– Она не искин. Ее ник – Аня. Она из Трущоб, – отчитался С-родинкой.
Дохлый гоблин! Из каких еще Трущоб?! Или… они так называют Светлоярск? Ну, по сравнению с Центральным, наверное, да, у нас – трущобы. Хотя я так не считаю, я люблю свой остров. Но как они быстро догадались! А ведь изображали тупых!
– Из Трущоб? – Наконец-то в лице девочки мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее интерес. – Ты пришла, чтобы получить знания?
– Э… да! – поспешно ответила я.
Пусть из Трущоб. Пусть – знания. Назовите хоть летучей мышью. Только давайте нормально разговаривать, а?
– Время полдника, – повторила девочка. – Надо идти в буфет.
Она явно стала дружелюбнее! Хотя и не улыбнулась. Наверное, я просто слышу хорошо: что-то изменилось в ее голосе.
– Сдайте флешки и догоняйте нас. – Это уже мальчишкам.
Все тем же ровным тоном.
Наконец-то они почесались встать! И направились к выходу. И даже не очень медленно.
А я пошла за девочкой – хотя она мне больше ничего не сказала, но ведь попросила же догонять нас. А никаких других нас тут явно нет.
Книжку я оставила в зале.
Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Прямо перед нами высилась огромная арка – вход в буфет. Вот только преграждали его металлические вертушки – как и везде тут, с красными огоньками. Уже по привычке я протянула руку к огонькам… Но передумала. Девочка внимательно смотрела на меня. В руке она держала неизвестно откуда взявшуюся карточку, похожую на те, какими пользовались люди, чтобы попасть на движущуюся лестницу.
– Ты забыла карту, – утвердительно произнесла она.
– У меня нет, – призналась я.
– Потеряла, – кивнула девочка. – Моя подруга тоже всегда теряет карты. Неорганизованность. Пройдем по моей.
Я промолчала. Я не виновата, конечно, при чем тут «неорганизованность»! Но ведь она предложила помочь, так что – ладно. Но все-таки теперь я буду называть эту девчонку «училка». Строит тут из себя!
Мы встали близко друг к другу между лопастями вертушки.
Внутри пахло булочками с творогом – как в пекарне у нас на острове. Как я люблю этот запах! Ирина Андреевна иногда водила нас к пекарю за булочками, но чаще мы ходили с Дашей. У Даши всегда были деньги, и она кормила булочками всех детей и когда училась, и когда уже работала учительницей. Но однажды я услышала, как физрук ругает Дашу за то, что она берет деньги у мамы, а ее мама – секретарь мэра. Что в этом такого, не понимаю: не без спросу же она их берет! Мама сама ей приносила, я много раз видела – в интернате нет секретов. Ну, почти нет. Но после этого разговора с Сашей Даша перестала водить нас в пекарню. И ни одной новой заколки для волос себе не купила за целый год, а раньше любила. Паромщик каждый раз привозил по ее заказу целую коробку – нам тоже перепадало. А уж что надоест Даше, точно доставалось нам.
А потом все это прекратилось – видимо, Даша отказалась от маминых денег.
И если в этом уютном месте с голубыми занавесочками на окнах, с круглыми столиками на толстой, как у гриба, ножке, стульчиками с резной спинкой и огромным аквариумом тоже кормят за деньги – что вполне вероятно, – то я зря сюда пришла.
Посреди столовой высилась огромная колонна, и аквариум размещался прямо в ней. Я приблизилась, чтобы посмотреть. На нашем острове аквариумы пытались заводить все. Чаще всего использовали самую большую банку, какую удавалось раздобыть. Наполняли морской водой, туда же клали камушки и водоросли. Поймать рыбку несложно – хоть удочкой, хоть сачком. Самые красивые, конечно, на глубине, но нам хватало и тех, что у берега. Но рыбки долго не выдерживали – то ли им не хватало чистого воздуха, то ли мы неправильно их кормили. Поэтому приходилось отпускать, чтоб не подохли. Говорят, для аквариума нужно какое-то приспособление, но никто из нас не знал, как оно выглядит.
Этот аквариум был просто сказочным. Огромные полосатые рыбы, и еще красные, а у самого дна, из грота, торчит желтый хвост. А вот морской конек, а вокруг много водорослей, и вода синяя-синяя, такой и не бывает…
Я протянула руку и дотронулась до стекла.
Аквариум моментально исчез. Стекло потемнело – и оказалось вовсе не стеклом. Поверхность его стала похожа на журнальные столики, что я видела в библиотеке.
Мне, конечно, хватило мозгов понять, что аквариум не был настоящим. Но… Как?!
Я беспомощно обернулась к своей новой знакомой. Слева была воздвигнута такая же колонна, правда без аквариума, но зато с окошечком. И Училка была занята тем, что вытаскивала из окошечка поднос с едой. Подойдя к ней, я увидела стакан-непроливашку, как для малышей, булочку в прямоугольной тарелке, затянутой пленкой, и яблоко, тоже в пленке. Если упадет – ничего не разольется и не испачкается. И не испачкает тебя. Удобно.
Училка повернулась ко мне с подносом в руках.
– Ты никогда не была здесь? – правильно истолковала она мое бездействие. – Нажмешь кнопку, откроется окошко, заберешь полдник.