Правитель Аляски
Шрифт:
Починиться смогли лишь после прихода на остров Уналашку, но все эти дни боль в груди не отпускала. Тем не менее Отто Коцебу не желал отступать от своего намерения исследовать северные берега Аляски. Правитель компании на Уналашке Крюков выполнил данное ему поручение: подготовил байдары для плавания среди льдов, выделил алеутов с их лёгкими лодками, нашёл толмачей. И вот «Рюрик» вновь отправился в путь, туда, куда прежде не добирался ни один мореплаватель. Превозмогая боль, Отто Коцебу выходил на палубу и с надеждой озирал угрюмые берега Берингова пролива, узкую полоску воды меж синевато светившихся льдин. Вперёд, несмотря ни на что — только
И всё же возле острова Святого Лаврентия поход пришлось прервать. Здесь, в суровом северном климате, здоровье Коцебу резко ухудшилось. От холодного воздуха у него начались судороги, он то и дело терял сознание, из горла шла кровь.
Осмотрев капитана, корабельный доктор Иван Эшгольц лишь сокрушённо покачал головой.
— Нельзя, Отто Евстафьевич, продолжать вам это плавание. Надобно назад повернуть. Плохо организм на холод реагирует.
Коцебу и сам понимал, что плохо. Весь день прошёл в мучительных раздумьях Столько лет он мечтал подняться так далеко на север Аляски, как не ходил ещё никто, и вот в двух шагах от заветной цели нелепая случайность превратила его чуть не в инвалида.
В тот день Отто Коцебу принял очень тяжело давшееся ему решение. Написал приказ и велел Шишмарёву объявить экипажу: ухудшающаяся болезнь вынуждает его возвращаться назад, к Уналашке.
Он до сих пор был не уверен, правильно ли поступил тогда. Может, всё бы и обошлось. Но приходилось признать, что после прибытия на Сандвичевы острова ему стало гораздо лучше.
Помимо стоявших в гавани Гонолулу шести американских судов Коцебу приметил сиротливо лежавшую на мели недалеко от берега шхуну. На торчавшем из воды борту была видна надпись по-русски — «Кадьяк». Зрелище брошенной людьми полузатопленной шхуны поневоле наводило на мысли о некогда приключившемся здесь несчастье. Набегавшие на корабль волны колебали корпус, и слышалось тяжкое скрипение, словно покинутый корабль жаловался на свою судьбу.
На борт брига поднялся в сопровождении переводчика знакомый по предыдущему посещению острова туземный министр Кареймоку. Капитан «Рюрика» пригласил атлетически сложенного канака, одетого в напоминавший римскую тогу наряд из белой материи, в свою каюту. После дежурных фраз о том, какие планы у русского мореплавателя, куда он держит теперь путь и как долго собирается погостить на Оаху, Коцебу свернул разговор на беспокоившую его мысли шхуну «Кадьяк». Что с ней случилось, где её экипаж?
— На этой шхуне, — ответил через переводчика Кареймоку, — прибыли в Гонолулу русские, которых изгнали с острова Кауаи, — моряки и охотники. Их предводитель каука Папаа, опасаясь мести, бежал на американском корабле в Кантон. Шхуна была совсем плоха, что пробитый орех, и русские умаялись откачивать воду. После бегства Папаа мы разрешили им сойти на берег. Когда шхуну буксировали на ремонт, её по неосторожности посадили на мель.
— Что же с русскими, где они сейчас?
— Они сказали, что не собираются ни с кем воевать, и мы разрешили им остаться на острове. — Кареймоку отвечал сдержанно, словно опасался, не разгневает ли русского офицера.
— Сколько их здесь?
— Более полусотни, — ответил Кареймоку. — У них был плохой начальник. Он обманул короля Камеамеа и короля Каумуалии. Но те, кто был с ним, показали себя мирными людьми, и мы не стали мстить им.
После отъезда Кареймоку к «Рюрику» подплыли на шлюпке, принадлежавшей потерпевшему бедствие «Кадьяку», четверо бородатых людей.
— Я уже немало наслышан о ваших подвигах, — обменявшись с соотечественниками рукопожатиями, сказал Коцебу. — В мой прошлый визит на Сандвичевы король Камеамеа жаловался мне, особенно на вашего бежавшего начальника, этого доктора Шеффера. Как же так получилось, что вы стали причиной чуть ли не войны между двумя сандвичанскими королями?
Он говорил строгим командирским тоном, но под устремлённым на него слегка прищуренным взглядом рыжебородого промышленника почувствовал себя как-то стеснённо.
— Мы теперь думаем, — сказал Тараканов с сожалением в голосе, — что напрасно доктор Шеффер втравил нас в это дело. Он всё сам решал. О многом мы и не знали. И вот мыкаемся здесь по его вине и прикидываем, как обратно нам до Ново-Архангельска добраться.
Отто Коцебу подумал, что Тараканов ведёт разговор к тому, что нельзя ли, мол, вашим бригом в Русскую Америку попасть, и торопливо ответил:
— Я бы с удовольствием помог вам, но не могу. Я только что вернулся с западных берегов Аляски, а сейчас должен идти в южные моря. Бриг, сами видите, невелик. Экипаж всего тридцать человек. А вас, я слышал, тут более полусотни.
— Примерно семьдесят, — уточнил, по-прежнему глядя на Коцебу неуютным тяжёлым взглядом, Тараканов.
— Ну, вот видите, — развёл руками Коцебу, — слишком много. Где же я вас размещу? — Он и не заметил, как сменил тон судьи на тон ответчика.
— Да мы, ваше благородие, и не просим, — словно даже жалеючи его, сказал один из спутников Тараканова. — Мы как-нибудь сами свои дела устроим.
— Я уже договорился со знакомым торговцем, Дейвисом, — пояснил Тараканов. — Контракт с ним подписал. Он готов взять сорок охотников на свой корабль «Игл», идущий в Калифорнию. Обязался одевать и кормить наших людей. А за то, что его капитан доставит нас в Калифорнию, мы ему промыслом морского зверя отработаем.
— Вот и замечательно! — обрадовался Коцебу. — Нашёлся-таки выход.
— Но чуть не половина людей всё равно здесь останется, — продолжал Тараканов. — Всех-то взять он не может. Всё бы ничего, да с питанием у нас туговато. Бесплатно снабжать жизненными потребностями нас не хотят, а для оплаты денег нет. Вы говорите, ваше благородие, на севере были?
— Да, — подтвердил Коцебу, — у Алеутских островов и дальше — в Беринговом проливе.
— Так, может, у вас хоть рыбка найдётся? А то алеуты наши шибко без северной рыбы, к коей они привычны, страдают.
— С рыбой я вам помогу, — торопливо сказал Коцебу, радуясь столь малой просьбе. — На Уналашке я запасся достаточным количеством трески и с удовольствием поделюсь с вами.
— За это спасибо, ваше благородие, — просветлел рыжебородый Тараканов. — Треска нас выручит.
— Я сейчас же прикажу загрузить рыбой вашу шлюпку. Будет мало, ещё приезжайте.
Пока «Рюрик» стоял в гавани, к нему несколько раз подходила шлюпка с «Кадьяка» за грузом рыбы.
Отто Коцебу договаривался в это время с канакскими вождями о снабжении брига съестными припасами. Ему пообещали продать и коз, и свиней, и даже собак.