Правитель Аляски
Шрифт:
— Папаа говорил мне, — сказал король, — что скоро должно прибыть русское судно и забрать на Кауаи товары с разбитого корабля. Я обещал Папаа помощь в возврате груза.
Подушкин не сразу понял, кого имеет в виду король, но переводчик Кук объяснил ему.
— А где сейчас доктор Шеффер? — поинтересовался Подушкин.
— Он изучает остров Оаху, — ответил король. — Папаа обещал мне, что по возвращении даст Камеамеа много ценных советов о том, как сделать мой народ ещё счастливее. Я и не знаю, верить ему или нет. Мне говорили американцы, что Папаа
Смешавшийся Подушкин сердито ответил, что распространять такие слухи могут только люди, которые хотят поссорить русских с Камеамеа. А русские этого не хотят. Они хотят дружить с Камеамеа.
Король зачем-то потрогал себя за затылок и, добродушно улыбнувшись, пояснил:
— Вот здесь сразу стало легче. А то очень болело, как только увидел большой корабль русских.
Подушкин понял, что не стоит продолжать серьёзный разговор до встречи с доктором Шеффером и получения от него обстоятельного отчёта, чего ему удалось добиться за несколько месяцев пребывания на островах.
— Мне надо повидаться с доктором Шеффером, — сказал он. — Не могли бы вы, ваше величество, дать распоряжение, чтобы моё судно снабдили продовольствием?
— Здесь у меня нет запасов продовольствия для других кораблей, — ответил Камеамеа, — но, если пойдёте на Мауи, получите там всё, что надо. Я распоряжусь, чтобы вам помогли.
Подушкин поблагодарил и собрался раскланяться, но король задержал его:
— Мои подданные, посетившие утром ваш корабль, сказали, что у вас там есть очень хорошие плясуны. Пусть они покажут Камеамеа свои танцы.
Лейтенант Подушкин заверил, что завтра король будет иметь удовольствие посмотреть на танцы алеутов.
— У вас красивый мундир, — сказал король, потрогав тёмно-зелёное сукно и засмотревшись на вышитый золотой нитью якорь на воротнике. — Камеамеа очень нравится этот мундир. Я бы тоже хотел иногда надевать его.
Покраснев от такой бесцеремонности, Подушкин ответил, что без разрешения императора подарить свой мундир никому не имеет права.
— А вот англичане и американцы не спрашивали разрешения у своих королей и президентов, когда я просил подарить мне мундир. У меня уже есть несколько мундиров, только нет русского.
В доказательство своей искренности король полез в стоявший у стены большой сундук и извлёк английские и американские военные мундиры.
— Если вы не хотите подарить мундир королю Камеамеа, подумайте, что вы ещё можете подарить мне. Капитан Ванкувер подарил мне несколько коров и коз, самок и самцов. Я наложил на этих животных табу, и теперь на моём острове выпасаются большие стада. Вот так поступают те, кто хочет Камеамеа добра.
— Я подумаю об этом, ваше величество, — пообещал Подушкин, проклиная в душе свою неспособность к дипломатии.
На следующий день он явился на берег в сопровождении конвоя из десяти двулючных байдарок. Форма русских
— Я придумал, — сказал король, — что вы можете подарить мне. Вы должны подарить Камеамеа орудие со своего корабля.
— Оно слишком тяжёлое, — попробовал отказаться Подушкин. — Моя гребная лодка не сможет доставить его на берег.
— Велика важность, — ответил король, — я пришлю вам мою большую лодку. Она выдержит ваше орудие.
Утром к «Открытию» действительно подошла лодка, представлявшая собой два длинных каноэ, соединённых друг с другом платформой. Прибывшие на ней воины короля помогли погрузить гаубицу на платформу и благополучно довезли её до берега. Когда орудие установили на холме, король попросил Подушкина показать, как оно стреляет. Гаубица была заряжена, к запалу поднесли фитиль, и пущенный в сторону моря снаряд взорвался, подняв вверх столб воды.
Королю это очень понравилось, и, словно забыв, что у него нет лишнего продовольствия, он предложил Подушкину приобрести за разумную плату несколько свиней и в придачу мочало. За четыре куска парусины было куплено сорок свиней, а за шестьдесят топоров — тридцать тюков мочала. Оба были довольны сделкой, и, прощаясь, лейтенант Подушкин решился обнять короля и троекратно поцеловать его по русскому обычаю. Король, чтобы как следует всё запомнить, попросил повторить этот ритуал.
Утром лейтенант Подушкин приказал поднять якорь и направил «Открытие» к острову Мауи для дополнительной закупки там продовольствия.
Остров Оаху,
апрель 1816 года
Обосновавшись в Гонолулу, доктор Шеффер навестил давнего резидента Оаху американца Оливера Холмса, который должен был содействовать ему в получении участка земли для строительства фактории. Семейство Холмса, несмотря на его состоятельность — Холмс сколотил приличный капитал торговлей сандаловым деревом и производством свечей, — жило в обычных туземных домах недалеко от гавани. Поместье было окружено цветущим садом, через который протекал говорливый ручей.
Доктор Шеффер сразу почувствовал расположение к пятидесятилетнему, выглядевшему весьма благодушно от привольной жизни Оливеру Холмсу, бывшему моряку из Бостона, осевшему на Сандвичевых двадцать пять лет назад. Холмс познакомил его со своей симпатичной, хотя и довольно полной, как многие полинезийки, женой Махи и двумя очаровательными дочерьми, тринадцати и четырнадцати лет, Ханной и Марией. Всего у супругов Холмс было шестеро детей. В обстановке ухоженного дома, где принимали доктора Шеффера, сочетались черты и европейской культуры, и культуры канаков.