Право истинной невесты
Шрифт:
Лорена вскинула руку первой. Сеур и Ула переглянулись - и покачали головами.
Я с тайной дрожью восхищения увидела, как ещё три главы кланов, поддержавших ходатайство Тейи, сидят со сложенными на коленях руками. Тейя торжествующе улыбалась, глядя на всего лишь шесть поднятых рук.
– Шестеро против шести, - произнесла она.
– Как тебе это, Лорена Флори?
– Не боишься, что твою сестрёнку поразит небесная кара, а?
– процедила Лорена.
– Например, жёлтая лихорадка, как твоих родителей?
Тейя
И тут Альто лёгким движением коснулся плеча своей ринии.
– Что?
– рявкнула на него Лорена.
– Глава клана Равьер, мне кажется, предложила устраивающее всех решение, - светски произнёс он.
– Год тюремного заключения с последующим домашним арестом и... как это было? Обет невинности?
– Никаких обетов я давать не буду, - сквозь зубы произнесла я.
– И званых обедов тоже, я уверен, - парировал Альто, вызвав смешки.
– Но согласия и не нужно. Достаточно оглашения закона.
– Год одиночного заключения и полный запрет на мужчин, - произнесла Лорена, словно смакуя эти слова на вкус.
– Что ж, это, я думаю, должны поддержать все. Голосуем.
Поколебавшись, Сеур подняла руку. За ней последовали остальные.
Холодная улыбка Лорены становилась всё шире. На этот раз взлетели почти все руки. Осталась только Тейя и ещё две ринии, включая Улу.
Я подняла голову, и наши с Альто взгляды встретились. Закон невинности, значит. Впрочем, если я не могу получить Фрэнсиса-Альто. нужны ли мне другие мужчины?
– Что ж, - произнесла я.
– Думаю, здесь мне больше делать нечего.
Я с насмешкой посмотрела на Альто. Хорош защитник. Знала бы я прошлой ночью, что он будет так рьяно толкать меня в пропасть, вела бы себя совсем по-другому:
«Почему ты десять лет назад не рассказала мне правду?»
«Да потому что вдруг увидела будущее и поняла, что надо не вздыхать по тебе, а взять тебя за шиворот и забросить на необитаемый остров соблюдать обет невинности! И ещё пояс невинности надеть, чтобы мало не показалось!»
Я знала, что это несправедливо. Знала, что Альто был под влиянием Лорены. Знала, знала, знала. Но почти во всём Альто оставался собой, и знать, что теперь он вполне естественно способен сломать мне жизнь с очаровательной улыбкой, было очень больно.
Должно быть, всё это сказали мои глаза. И я была уверена, что та часть, что ещё осталась в Альто от Фрэнсиса, прочла в моём взгляде каждую фразу.
Губы Альто шевельнулись. Но он не произнёс ни слова.
Когда меня вывели во двор цитадели Флори в пледе, накинутом поверх наручников, я невольно ахнула. Истоптанный газон сменился свежим, в бывшем мутном рву, превратившемся в прозрачный ручей, не плавало ни единой корки, и три ряда вполне взрослых клёнов и лип образовывали изящные аллеи.
Клан Флори не терял времени зря. Всё возвращалось на круги своя.
И это значило, что Альто тоже вернулся туда, откуда начал своё путешествие. Вот только его тайна перестала быть тайной. Так или иначе, но по кланам разнесётся слух, что он когда-то был наглецом Фрэнсисом, и старые счёты всплывут. Будет ли Альто готов их оплатить? И как? Ведь второго приступа жёлтой лихорадки он не переживёт.
«Я то и дело терял сознание. А потом мне приснился сон. Мне снилась моя первая любовь, добрая деревенская девочка, очень светлая и наивная».
«От жёлтой лихорадки не спасает никакое лечение. Только тепло, участие, забота. В том сне мне протянули руку. Это очень важно... иногда».
Ему снилась я. Как я не поняла этого в тот вечер?
Но я проиграла. Мы проиграли, я и Альто. Фрэнсиса больше не было, и того Альто, которого я знала, не было тоже. Наша история закончилась.
Передо мной распахнули дверь машины. Я в последний раз оглянулась на цитадель, откуда меня увозили в одиночное заключение.
И вдруг увидела одинокую фигуру с растрёпанными волосами, стоящую в окне.
Отсюда я не видела седину на висках. Но мне вдруг показалось, что её стало больше.
«Вон там была моя спальня. Никто не мог туда зайти, кроме Лорены. Помню, как мне это льстило».
«Тебе неуютно здесь».
«Теперь это лишь декорации. Своей жизнью я управляю сам».
Я и Альто, мы сменили декорации, только и всего. И какая разница, осталось ли в декорациях маленького коттеджа моё сердце? Оно всё равно мне больше не пригодится.
Я медленно подняла руку, прощаясь.
И шагнула в машину.
Эпилог
Десять лет назад
Над утренним морем кричали чайки.
Я стояла на берегу, глядя на камешки в шипящем прибое, и не находила слов. Как мне объяснить бабушке, что я пережила вчера вечером? Алый спорткар, слова Фрэнсиса о том, что он с самого начала мечтал получить покровительство высшей ринии...
Мне нужен был не просто совет, а утешение. Но как объяснить бабушке, что дело не в том, что она права, а в том, что мне больно?
«Ринии не плачут», - я помню, бабушка. Но иногда ведь можно, правда?
Послышались шаги по гальке.
– Твои вещи уже уложены. Мы выезжаем через полчаса.
Я не обернулась.
– Я помню. Просто хотела попрощаться с морем.
«И с Фрэнсисом», - мысленно добавила я.
Бабушка вздохнула, становясь рядом со мной. На ней была синяя шаль, сотканная из шерстяных кружев. Настоящая бабушкина одежда, вот только под ней темнело узкое платье-футляр, облегающее потрясающую фигуру. Сегодня вечером, я знала, соберётся совет кланов, и Железная Тера будет блистать на нём.