Право на безумие

Земляной Александр

– Всем спать. Первая смена караула моя, следующий – тот, кто первым проснется.

Дважды повторять не пришлось. Белоснежка, свернувшись клубочком, устроилась на могучей руке своего героя и тихонько засопела, отдавшись на волю Морфея. Арлетта, не забыв поудобнее расположить рядом с собой мечи, положила под голову сумку с небольшими припасами и тоже заснула. А он, постояв немного, отправился собирать дрова. Привал без костра – это как спальня без кровати.

Местность, куда их вывел портал, была абсолютно дикой. Довольно многочисленное зверье (явно травоядное и абсолютно не агрессивное) их кампании сторонилось, но не боялось, просто держалось на некотором удалении. Ни дорог, ни прочих признаков разумной человеческой деятельности. Хотя, если учитывать их недавние подвиги, то еще подумать надо, что выглядит более разумным и человеческим. Кровавая резня, или тихий свист ветра в дикой степи?

Леший абсолютно не устал физически. Руки и ноги работали отлично, не гудели,

не дрожали, а просто испытывали веселую радость от необходимости двигаться. Но он устал. Устал морально. Устал от крови и всей, пусть необходимой, но жестокой мерзости, которую пришлось совершить, спасая свою жизнь и жизни своих товарищей. Без него они бы не справились. Это он понял сразу, едва их четверка вломилась в первый ряд фаланги. Они были сильны и быстры, превосходя своими способностями каждого в этом войске, или каждую сотню в этом войске, если точнее. Но врагов было много, и уследить за каждым из них, а тем более за каждой пущенной в их сторону стрелой, они не могли просто физически. Они не могли, а он мог. Причем делал это легко и даже несколько играючи. Это – словно всерьез биться с армией, целиком состоявшей из пластмассовых игрушечных солдатиков. Знаешь, что ты с ними можешь сделать все, что душе угодно, а они опасны только в том случае, если их сложить в коробку размером с вагон и уронить себе на голову. Он шел через их строй, словно нож сквозь теплое масло, и всерьез заботился лишь об одном. Ни в коем случае нельзя было раствориться в потихоньку, исподволь наплывающем безумии. Кровавая пелена в глазах – это потеря контроля над ситуацией, новые бессмысленные жертвы, возможность потерять своих, ну и, конечно, щенячий восторг в глазах Арлетты, от которого всегда тошно становится. Поэтому он держался. Не сказать, что это было так уж трудно, но внимания требовало постоянного. Он легко шел сквозь плотный строй, занимаясь исключительно тем, что отводил удары и отбивал летящие предметы, направленные в его спутников. Придерживал себя, стараясь не впасть в азарт и не оторваться от тех, кто в него верил. Самым тяжелым было смотреть в горящие святой ненавистью глаза врагов. Эти взгляды наносили урон гораздо больший, чем все их копья и мечи вместе взятые. Поэтому, стараясь о них не порезаться, он спрятался как рак отшельник в созданную самим спасительную мысленную ракушку, и дальше шел как автомат, обращая внимание только на свое воинство и конечную цель их пути в этом неизвестном мире. Кончилось все гораздо быстрее, чем он думал, и еще гораздо быстрее, чем планировал их противник. В портал они буквально вбежали, поскольку перепуганные такой невидалью люди шарахнулись в разные стороны, инстинктивно стремясь держаться подальше от неизвестного им чуда. Следом осмелились пойти лишь двое. Лучше бы они этого, конечно, не делали, но что сделано, то сделано. Об их смерти Леший размышлял как о свершившейся необходимости, внутренне убеждая себя в правоте красавицы-амазонки. Но смерть этих двух смельчаков запомнилась гораздо резче, чем все предшествовавшее кровавое месиво.

Алексей долго собирал сушняк, разводил костер, нашел небольшой ручеек, очень жадно и неторопливо пил прохладную и чистую воду, а потом сел и заплакал. Слезы побежали сами, сначала тихо и неуверено, а затем хлынули потоком, заставив его уткнуться лицом в мягкую свежую траву.

Когда перестали трястись плечи, он заставил себя подняться на ноги и долго смотрел в безмятежное небо. Спокойствие постепенно возвращалось. Леший еще не знал, как ему жить дальше, но с собой, новым и не известным ему Алексеем Егоровым, он смирился. И, приняв себя таким, каким стал, неожиданно закричал. Закричал громко и пронзительно, словно пытаясь этим чуждым для сонной степи звуком пробить висящий над ним небесный свод.

Неожиданно на плечо легла рука. Нежная и заботливая ладошка. Она просто лежала, слегка касаясь пальцами грязной и напряженной шеи. Но от этого прикосновения стало легко, а тяжелые мысли хоть и не пропали совсем, но поспешили убраться вглубь, оставив после себя свежие рубцы в успокаивающейся душе.

– Тяжело, хороший мой?

Он, не оборачиваясь, махнул головой.

– Иди, отдохни. За костром я присмотрю.

Он нежно и осторожно обнял ее за плечи.

– Пойдем, лучше, поймаем чего-нибудь на обед. Ребята голодные проснутся.

– Пойдем. А дальше?

– Дальше? Пойдем просить прощения.

Аля удивленно вскинула брови.

– Прощения? У кого?

– Не знаю. Наверное, у всех.

– Хорошо. А меч?

– И у Старого тоже.

13

Артур Сергеевич Карапетян находился в самом замечательном расположении духа. В принципе, подобное настроение у него присутствовало все последние два года, но сегодня было особенно хорошо. Утром ему позвонил врач и попросил приехать в роддом к 15.00. Роды были плановые, супруга беременность переносила хорошо и, самое главное, по всем медицинским и не медицинским признакам, должен был родиться мальчик. У них уже была дочурка, пятилетняя любимица всей семьи, но наследник – есть наследник. Он поздно женился,

и жена была моложе на пятнадцать лет. Любит, не любит, кто разберет этих женщин. Пусть не красавица, но верная и заботливая. Да и зачем она нужна, красавица эта? Кукол, при необходимости, всегда найти можно, а вот настоящие жены и настоящие матери, если судить по жизни его знакомых и родственников, редко попадаются. Его Ануш, Анечка – именно такая. А теперь она родит ему сына. Этого подарка он ждал долго и вот, спустя каких-нибудь пару часов, счастье можно будет подержать на руках.

Артуру было всего сорок пять, но он многого достиг в своей жизни, и ему есть что оставить после себя своему сыну. Саркис никогда не будет ни в чем нуждаться и никогда не испытает того, через что пришлось пройти его отцу.

Он осторожно, золотой гильотинкой, отрезал верхушку у сигары и задумался. Чем только не пришлось заниматься в суматошной молодости. Рынки, перекупка овощей и мяса. Бригады, золото, валютчики, цыгане, «беспроигрышная лотерея». И деньги были, и силы были, а душа к этому не лежала. Но чем было заняться в то смутное время, когда честно прокормить себя, не говоря уже о семье, было практически невозможно. Он однажды с удивлением обнаружил, что половина школьных приятелей оказалась в бандитах, а другая пошла работать в милицию. Одни отбирали деньги у лохов и комерсов, другие – отбирали эти деньги у первых. Причем, встречаясь затем на свадьбах и днях рожденьях общих знакомых, дружно вместе пьянствовали, стараясь не обращать внимания на, так сказать, издержки бизнеса.

Первый шаг в сторону ему помогла сделать простая молоденькая девчушка Светка Субботина, которая работала за одним из его «станков» на пригородном вокзале. «Мужчина, киньте кубики. Вам обязательно повезет». Смазливая улыбчивая девушка. Ей верили, и подходили, «воздух» она поднимала порядочный. А потом взяла и не пришла. Точка простояла двое суток без движения. И он злой, с двумя мордовортами примчался к ней домой, с твердой уверенностью заставить отдать долг и «посадить на счетчик». А она и не думала прятаться. Вышла сама и, смотря на него по-детски наивными глазами, сказала фразу, которую он помнит до сих пор: «Артур, у меня дочке полтора года. Она скоро вырастет и спросит, что мама делает. Что я ей скажу? Доченька, мама хорошо людей нае…вает». Он понял и ушел, но спустя месяц проверил. Светка торговала овощами на рынке, а вечером мыла коридоры в родной школе, которую не так давно закончила. Он поверил и запомнил. Через месяц, на какой-то очередной пьянке, всю их бригаду сгреб то ли ОМОН, то ли СОБР. Неделю Артур с подельниками просидел в «гостях у кума», после чего был вышвырнут на свободу, пусть не с чистой совестью, но с твердой уверенностью, что пришла пора завязывать.

Поначалу было очень тяжело. Тяжело отвыкать от шальных денег и прежних привычек, но все позади. Теперь он уважаемый человек. Владелец казино, двух отелей, спортивного комплекса и приморской базы.

«Сынок, папа смог всего добиться сам. Он серьезный бизнесмен, и ты обязательно будишь таким же. Или ученым, как твой дядя Арарат. Ты сам выберешь свою дорогу, семья будет гордиться твоими успехами, а ты будешь гордиться своей семьей».

А Светка, кстати сейчас работает у него, да и ее дочь с мужем тоже. Долги надо возвращать. Пусть даже такие.

Артур Сергеевич расслаблено откинулся на диване, и сквозь огромный витраж окинул взглядом свою небольшую, но крепко стоящую на ногах империю. Кто же знал, когда он покупал этот приморский колхоз, что его земля окажется чуть ли ни центром в созданной игровой зоне, и каждый вложенный рубль вернется золотым червонцем. Подарок судьбы, скажете, но такие подарки сами не приходят. Бог, он не фраер, он все видит.

Здания казино и отеля, фонтаны, ухоженные газоны и перед въездом – главная достопримечательность. Огромный камень, практически кусок скалы, и в нем – утопленный по самую рукоятку меч. Когда эту глыбу выковыривали, он ничего сам и не понял. Хорошо, братик, подсказал, не зря доктор наук. Арарат долго рассказывал о подобных вещах и излагал легенды, с ними связанные. В Италии, оказывается, что-то есть подобное, каменюка, правда, поменьше, но турист к ней прет со страшной силой. Он даже хотел ученых привезти, но Артур запретил, очень уж ему история про его легендарного тезку понравилась. Вот с тех пор и обрел развлекательный комплекс свое нынешнее название. Просто и со вкусом: «У короля Артура». Брат, естественно, скривился и предложил десяток других названий, «Камелот» и прочую ерунду, но он не уступил. А теперь внутренне улыбался, когда слышал свою кличку, которую шепотом произносили подчиненные. «Король» - он всегда король.

Туристы действительно пошли хорошо. Кого привлекал установленный за удачную попытку приз, кто из личного самомнения, но желающих было хоть отбавляй. Каждый дергал рукоятку, пытаясь извлечь на свет божий то, что было скрыто в глубине камня. Естественно, неудачно. Один из них, пребывая в сильном подпитии, даже пытался это чудо сломать, но был слегка бит охраной за попытку порчи хозяйского имущества. Поэтому теперь у камня всегда находилась парочка крепких ребят, которые изображали фотографов и помогали охочим до приключений дамочкам, спускаться с постамента.