Право на безумие

Земляной Александр

Воронков вытер лицо.

– Все – к нему на помощь, а я – к дому.

Он успел на ходу выстрелить, сняв в прыжке одну из тварей, которая упала на стоящую возле ворот женщину, а потом все закончилось.

33

Леший бежал следом за летящей Арлеттой, лишь изредка работая мечом. Рядом свистели пули, но он их не боялся. Был твердо уверен, что рука у стрелка (или стрелков) не дрогнет, и он дойдет.

Цель он видел. У края ямы стояло большое, клыкастое и разумное. Название

он подбирать не стал. Не было в его лексиконе подходящего слова для этого. Алексей шел убивать, и знал, что сделает это, несмотря ни на что. Забыв о своей смерти, он шел вперед, чтобы этого на его Земле не было.

Оно что-то прорычало и кинулось вперед. Алексей побежал, догнал своего металлического союзника и, оттолкнувшись от его спины, прыгнул навстречу несущейся к нему твари.

Поединка не было. Старый его очень хорошо выдрессировал. Один точный колющий удар, потом один рубящий, и все. Туша стояла на краю ямы и не падала. Он толкнул ее ногой и, проводив взглядом, отвернулся и пошел прочь. Плеча что-то осторожно коснулось. Алексей поднял глаза и, увидев парящую над ним амебу, нежно взял ее за безжизненно свисающее щупальце и потащил за собой словно воздушный шарик.

Крокодилы потеряли всякую агрессивность. Они сбивались в небольшие стайки и пытались залезть друг под друга, чтобы укрыться от льющейся воды. Вокруг них ходили трое неизвестных ребят и отстреливали их из дробовиков. Звери умирали безропотно, словно овцы на бойне.

Леший отошел с дороги и уселся на одно из упавших деревьев. Все кончилось, и было пусто.

– Старый, мы победили?

– Эта битва окончена, мой друг.

– Значит, победили.

Опираясь на передние лапы, к нему подполз металлический зверь, который неожиданно оказался пусть большой, но все-таки собакой. Подполз и уткнулся к нему в ноги. С собачкой было плохо. Дышал он тяжело, а задняя часть просто не двигалась. Поднял глаза кверху и погладил зазубренный шип щупальца.

– Алечка возвращайся. Мы ждем тебя.

Она кулем рухнула в лужу, сжалась калачиком и заплакала. Плачущая Арлетта – это тебе похлеще, чем демон из преисподней. Он натянул на нее свой свитер и усадил на колени, тихо гладя по вздрагивающей спине.

Так они и сидели. Мужчина с разорванным плечом и боком, плачущая тонкая и хрупкая женщина, и покалеченный пес у их ног. Сидели и молчали.

– Лешка, это ты? Живой?

Алексей поднял глаза. Воронков, мокрый и с ружьем. Бывает.

– Иваныч? Ты-то тут как оказался.

– Сулин к Оксане поехал с ребятами Бакинца. Я следом, помешать хотел.

– Помешал?

– Не успел.

Дождь шел. Арлетта плакала. Пес скулил. Алексей закрыл глаза и замолчал.

Рядом кто-то сел.

– Курить, зараза, хочется.

– Это точно.

– Слышь, а мы тебя убивать приезжали.

– Убили?

– Промахнулись.

– Ну и хорошо.

Открыл глаза. С промокшей сигаретой в руках сидел неизвестный вояка, напротив стояли еще четверо в форме.

– Вы стреляли?

– Мы.

– Хорошо стреляли.

Спасибо.

– Сочтемся. У твоей бабы в доме один наш сучонок заседает.

– И что?

– Отдай мне, и так потери больше девяноста процентов. Даже тел не осталось. Сожрали, сволочи.

Дождь шел, пес скулил. У Али перестали дрожать плечи. Она тяжело поднялась на ноги.

– Пойдем. Там Егор.

Пора было идти встречаться с Сулиным.

Перед тем, как зайти, Алексей вежливо постучался, и измученный отряд вошел в тревожное тепло и сухость дома.

Небеса грохнули мощным разрядом, и яркая молния ударила в центр ямы. Потом еще одна и еще. Вода ринулась потоком, унося с собой в бездну оставшихся тварей, оставленную ими пыль, смывая грязь и кровь, выбивая из уставшей земли всю принесенную из чужого и враждебного мира мерзость.

34

Машину подкинуло. Она ухнула на асфальт и резко просела. Двигатель вывалился на дорогу, а одно из колес весело покатилось куда-то в сторону по известному лишь ему одному делу.

Сулин, потирая ушибленную макушку, выскочил из машины и подхватил на руки упавшую Оксану. Он долго думал, как вынудить Алексея отдать меч, и, в конце концов, остановился на варианте обмена. Лешка всегда трепетно относился к своим близким, поэтому в успехе Сулин не сомневался. Сразу отбросив Воронкова как возможного помощника, обратился за содействием к Бакинцу, с которым случайно познакомился, находясь в предвориловке по подозрению в контрабандной деятельности. Дело тогда развалилось, ответственности он не понес, но связь с «авторитетным» человеком не потерял, иногда перечисляя небольшие суммы на счет фирмы, которая принадлежала сожительнице Бакинца.

Сговорились они быстро. Бандит огласил сумму и выделил двух своих подручных, обозвав их «жуткими профессионалами». Профессионалы они или нет, Сулин не знал, но, наблюдая сквозь темные стекла, как они жестоко избивают Оксану, понял, что люди они действительно жуткие. Он даже обрадовался, когда поблизости раздался взрыв и избиение закончилось.

– Филя, это что там такое?

– Не знаю. Может, братва разборку устроила.

– Надо Бакинцу звякнуть об этом беспределе.

Держа потерявшую сознание Оксану на руках, Сулин посмотрел в сторону взрыва, и отчетливо, до мельчайших подробностей, вспомнил свой бассейн.

– Ребята, быстро в дом.

– Какой дом? Валить надо, пока до нас не добрались.

Сулин обернулся на пороге.

– Я вам свалю. Дело еще не закончилось. Или мне Бакинцу позвонить?

Это их отрезвило, дисциплина в их организации была жесточайшей.

– Ну, говори, что делать надо.

– В дом.

Оксану и ее мать связали и усадили рядом на диване. Мужика, который словно зомби сидел в кресле, просто вырубили, а потом тоже связали и бросили валяться на полу.

Сулин неторопливо обошел дом. Нашел плачущего маленького мальчика, нежно погладил его по голове и отвел вниз.