Право на любовь
Шрифт:
— Уже добился. Рина со мной рассталась из-за твоего отца. А я её люблю…
— Даже не знаю, что сказать. Это вполне в духе моего отца. Но я надеюсь, что ты сможешь переубедить Рину и всё ей объяснить. Если она тебя любит, то поймет. Я тут точно не причём. Ты же знаешь, этот брак не принес бы нам счастья. Мы любим друг друга, как брат и сестра, не более того.
— Я рад, что ты так думаешь. Но что если нам придётся заключить с тобой фиктивный брак сроком на год. Ты занимаешься свей учёбой, я занимаюсь бизнесом твоего отца, помогаю
— Честно говоря, я не думала о таком… Но если это как-то поможет тебе, то я согласна. По крайней мере, ты — это не твой брат.
— А если бы это был Артём?
— Что ты имеешь ввиду?
— Что Артём любит тебя по-настоящему, как девушку, а не как сестру.
— Бред какой-то. Он любит надо мной издеваться, подкалывать. Поэтому, нет, если бы это был Артём, я бы не согласилась даже ради тебя. Прости.
— Ты же знаешь, мальчишки любят подергать девочек за косички. Такая наша природа. Он просто хотел, чтобы ты обратила на него своё внимание, вот и всё. Знаешь поговорку «от любви до ненависти один шаг». Это действует и в обратную сторону.
— Нет, Ярослав, за него я бы не вышла. А насчет вас с Риной: я желаю вам счастья и надеюсь, мой отец образумится.
— Спасибо тебе. У меня будет единственная просьба. Я знаю, что ты очень близко общаешься с моей мамой. Пожалуйста, не говори ей пока о Рине, я сам расскажу.
— Договорились.
— Спасибо, Ая. Пока. — отключаюсь. Хоть одной проблемой стало меньше. Но брат так и становится проблемой, которую из-за его упрямства решить невозможно. Лететь домой и жениться на Аяне он согласен, но вот включиться в фирму он наотрез отказывается. Аргументирует тем, что не хочет быть на вторых ролях, да и учиться ему ещё год с лишним…
— Она не в курсе была планов своего отца. Значит, Каримов сам всё спланировал.
— Что будешь делать?
— Для начала лететь домой. А там разберемся.
— Поехали.
Москва. Дом. Родная столица встречает прохладой и ветерком, но солнышко уже взошло и радует всех жителей. Поток машин стал значительно больше, а значит, все вернулись с морей и из-за границы.
— Здравствуйте, не подскажите, Власова Галина Петровна в какой палате находится?
— Одну минуту, — говорит женщина за стойкой регистратуры, что-то ища в компьютере. — Третий этаж, двенадцатая палата.
— Спасибо.
Сейчас я снова тебя увижу, моя девочка. Я не откажусь от тебя, пусть ты и отказалась от меня.
Перевожу дух и захожу в палату.
— Добрый день, Галина Петровна.
— Ты? — поворачивается на мой голос Рина. — Что ты тут делаешь? Я же сказала не искать со мной встречи…
— А я не к тебе, я к Галине Петровне пришел, — отвечаю ей и поворачиваюсь к её бабушке.
— Как Вы себя чувствуете? Я вот принес Вам фрукты и Ваши любимые цветы, чтобы Вы быстрее поправлялись.
— Спасибо, уже лучше. Риночка хорошо обо мне заботится. И днём и ночью около меня. Домой не могу выгнать, чтобы отдохнула.
— Галина Петровна, если Вам что-нибудь нужно, то смело обращайтесь, я помогу.
— Спасибо большое, мой хороший. Но пока мы своими силами справляемся.
— Но если что нужно, говорите, не стесняйтесь, я к Вашим услугам. Выздоравливайте.
— Спасибо.
— Пойдем выпьем кофе, а то ты бледная вся. И поговорим.
— Нам не о чем разговаривать, и я никуда с тобой не пойду.
— Хочешь при бабушке? — задаю вопрос. Она молчит. — Ладно…
— Хорошо, пошли. Но запомни, одна чашка кофе и я возвращаюсь обратно. — пытается холодно говорить Рина, но дрожь в голосе выдает её с головой.
— Пошли…
Молча спускаемся на первый этаж, где находится автомат с кофе. Конечно, это был только предлог. На самом деле мне нужно было, чтобы она пошла за мной. Но когда я миную тот самый аппарат, она наконец-то говорит.
— Ты куда? Вот тут кофе. — показывает на автомат.
— Это не кофе, а подкрашенная бурда, которую невозможно пить.
— Дальше я не пойду. Либо мы пьем кофе тут, либо я поднимаюсь обратно в палату.
— Ладно, не хочешь по-нормальному, будет по-плохому. — подхожу вплотную и, перекидывая через плечо, несу её к выходу.
— Отпусти меня! Ты что творишь?
Будешь брыкаться, буду шлепать тебя по заднице, пока не успокоишься.
— Ярослав, отпусти, кому говорю! — продолжая брыкаться на моем плече и бить меня в спину своими кулачками. На её ягодицы приходится смачный шлепок моей рукой.
— Ай! — взвизгивает Рина. — Ты что делаешь?
— Я предупреждал, — с усмешкой говорю ей, неся до машины. — Продолжишь в том же духе, следующий раз будет больнее. И на этот раз мои слова возымели успех. Мы спокойно доходим до машины. Усаживаю Рину рядом с собой на пассажирское сиденье, сам занимаю водительское. Блокирую двери машины и стартую с парковки больницы.
— Куда ты меня везешь? Мне нужно в больницу.
— Около твоей бабушки приставлена охрана и моя домработница. Ты её должна помнить. На время нашего с тобой отсутствия она позаботится о ней. А тебе, любимая, надо переодеться.
— Зачем?
— Ты забыла о нашем соглашении, милая? По условиям договора ты находишься рядом со мной до оглашения результатов тендера. А он как раз сегодня.
— Я тебе там зачем?
— Чтобы Марат увидел, какую «змейку» он пригрел у себя под носом и кто его подставил. После этого вы не сможете быть вместе.
— Ты жесток к нему.
— Нет, милая, я просто тебя люблю и делить ни с кем не собираюсь. Ты моя, запомни это.
Молча доезжаем до квартиры, и я провожаю Рину в комнату, чтобы переоделась. Там всё готово. Девичий рай — это когда за тебя уже всё сделано. Осталось одеться, накраситься и идти украшать мир. Я так же иду переодеваться в костюм.