Право на месть (Страх - 2)
Шрифт:
С разрешения Иванова решил начать с изучения материалов уголовных дел по убийству журналиста Вахрушева и главного технолога Электродного завода Устинова. И вот, в одной из жалоб жены Устинова я вдруг прочел: "Ко мне на квартиру приходил работник ФСБ, распрашивал о гибели мужа, обещал помочь установить истинную причину его смерти. Но это обещание так и осталось всего лишь обещанием". Здесь что-то явно не то. Какое отношение к смерти Устинова имеет ФСБ? Но было бы ещё какое-нибудь сверх секретное
Я решил, не откладывая в долгий ящик, встретиться с Устиновой. Ксению Петровну я нашел на работе в Институте "Новосибгражданпроект". Она оказалась высокой, стройной и довольно миловидной шатенкой лет тридцати. После того как я назвался, её большие серые глаза глянули на меня с надеждой.
– Вы нашли убийцу Гены?
– Пока нет, но думаю, что это дело ближайшего времени. Ксения Петровна, у меня к вам есть ряд вопросов. Где бы мы с вами могли побеседовать?
– Здесь на этаже есть довольно просторный холл с диваном. Может быть, там?
Мы прошли в холл, сели на диван.
– Я вас слушаю, Юрий... Простите, запамятовал отчество.
– Валентинович.
– Я вас слушаю, Юрий Валентинович.
– Ксения Петровна, в одной из жалоб в прокуратуру вы написали, что по поводу смерти вашего мужа с вами беседовал сотрудник ФСБ. Так?
– Да, - кивнула Устинова.
– Вы ничего не путаете?
Лицо её мгновенно напряглось, покраснело.
– А почему я обязательно должна что-то путать?!
– с вызовом, не скрывая раздражения, проговорила она.
Да, нелегко ей дались хождения по милициям и прокуратурам, чтобы добиться своего, изрядно поистрепала нервы. Теперь правоохранительным органам трудно будет завоевать её доверие.
– Извините, Ксения Петрова, но я спросил это лишь по тому, что сотрудник ФСБ не должеен был в принципе интересоваться гибелью вашего мужа. Это чисто милицейское дело.
– По-вашему, я вру?
– Устинова неприязненно, в упор смотрела на меня. И мне от этого взгляда, откровенно признаюсь, стало несколько неуютно.
– Поймите, я никоим образом не сомневаюсь в вашей искренности. но вы можете добровольно заблуждаться, в свое время неправильно поняв приходившего к вам сотрудника. Ведь такое, согласитесь, возможно?
Устинова громко нехорошо рассмеялась.
– Все ясно! Вы пришли спасать честь мундира. Все вы одним миром мазаны. Вместо того, чтобы искать убийц, вы тратите время и силы для того, чтобы спасти честь мундира. От всего этого я очень устала и не желаю с вами больше разговаривать. Извините!
– Устинова попыталсь встать, но я удержал её, взяв за руку.
– Вы неправы, Ксения Петровна. и я попытаюсь вам это сейчас доказать. Поверьте, мы не меньше вашего заинтересованы в установлении истины по делу. Если сотрудник ФСБ никоим образом не должен был с вами встречаться, но он все-таки втречался, то значит преследовал какие-то свои цели и вполне возможно причастен к убийству вашего мужа.
Выражение её лица разом изменилось. Теперь оно походило на испуганное дицо пятилетней девочки.
– Вы думаете?!
– отчего-то таинственным шепотом спросила она.
Я понял, что сболтнул лишнее.
– Во всяком случае, это не исключено, - ответил уклончиво.
– Скажите, он предъявлял вам служебное удостоверение?
– Да, конечно. Поначалу он просто сказал, что из ФСБ. Но я потребовала служебное удостоверение и он предъявил. Но, как мне помнится, сделал это с большой неохотой.
– Может быть вы запомнили его звание, фамилию?
– Звания не помню, а вот фамилия... Фамилия была очень знакомой. Был у нас раньше художник. Как же его?... Кипринский.
– Возможно, Карпинский?
– Да-да, точно. Карпинский. Я ещё тогда отметила схожесть, но идентичность фамилий.
Я едва не подпрыгнул от этих слов. Это была удача, о которой даже не приходилось мечтать. Вероятно мое состояние отразилось у меня на лице, так как Устинова с надеждой спросила:
– Это что-то значит?
– Возможно. Вполне возможно, - как можно равнодушнее ответил.
– Ксения Петровна, я думаю, вас не нужно предупреждать, что о нашем разговоре никто не должен знать.
– Конечно, конечно.
– Чем Карпинский интересовался?
– Он внимательно выслушал все мои доводы о том, что Геннадия убили, Пообещал во всем разобраться самым тщательным образом.
– И это все?
– Интересовался, известно ли мне что о видеокассете, которую передавал мужу его друг Вахрушев.
– И что вы ответили?
– Сказала, что ни о какой видеокассете не имею ни малейшего понятия.
– Это действительно так?
– Что - так?
– Что вы ничего не знали о кассете?
– Вы что же, считаете, что я вру?
– вновь возмутилась Устинова.
– Если бы я о ней что знала, то рассказала бы этому Карпинскому.
– И подписали бы себе приговор.
– Что?
– А то, Ксения Петровна, что ваш муж, ничего не рассказав вам об этой видеокассете, спас вам жизнь.
– Так Гену из-за нее?
– Да.
– А я была уверена, что это сделали люди Самохвалова.
– Самохвалов здесь совершенно не при чем.
– Что там в ней такое?
– Вам лучше этого не знать. Так спокойнее.