Право на счастье
Шрифт:
Но его распоряжение прервало тихое:
— Нет.
Лорд стремительно повернулся к девушке, чтобы услышать:
— Никто ни о чем не должен знать. Император только что женился и вполне имеет право медовый месяц с молодой супругой, вот и все что вы сообщите двору! Негоже, чтобы кто-либо знал о том, что правитель Ратасса уязвим! Что касается императрицы, это решать самому Хассияну и только ему.
Анеро, привычно подавил свое чувство справедливости, так как понимал — Катарина права. Однако кое в чем возражения имелись:
— Но
— Действуйте, — устало согласилась Кати. — Раенер, отвар готов?
— Да, Катарина, — отозвался лекарь. — Кстати, все хотел спросить, откуда вы знаете этот рецепт.
— Видимо, случайности не случайны, — девушка грустно улыбнулась, — этому меня научила княгиня Надия Арнар, так что мне есть, за что быть благодарной Ранаверну.
На закате одинокая карета подъехала к замку Дартан и простояла до самого рассвета… но Катарина не покинула своего императора.
Хассиян с трудом открыл глаза. Мир странно покачивался, где-то вдалеке шумели волны, но его разбудило не это — а ощущение тепла от ее прикосновений. То, что его обнимает Кати он знал, запах ее тела, нежность ее рук не возможно было ни забыть, ни перепутать. Понять император Ратасса не мог иное — что он здесь делает? И как вышло, что рассвет он встречает с той, кого самому себе пообещал не касаться до тех пор, пока Кати не поумнеет. Хоть немного. Или просто осознает, что лишь ее тела ему мало.
И все же — как он здесь оказался?
Ян нахмурился, пытаясь восстановить события минувшего дня… Визит его давнего друга посла Геттони, разговор с императрицей… Неприятный разговор, и снова о милой его сердцу Катарине. Анестина была в ярости от того, что он посмел взять вторую жену. Хассиян понимал и ее ярость и ее чувства, но он, женившийся из чувства долга и жалости, не считал себя обязанным отчитываться перед супругой, что так и не подарила ему его детей.
«Вы знаете, что Хилайор болен», — вот то единственное, что он сказал императрице, но слушать она не желала.
И после ее ухода, он привычно потянулся к бокалу крепчайшего полынного вина, что пил для успокоения. Пил, чтобы ощутив неприятную горечь, осознать как сладка жизнь. Сладка и прекрасна, несмотря ни на что. А выпив, захотел увидеть ту единственную, что подарила ему чувство влюбленности, радости и света. Он поехал к Кати…
Невольно улыбнувшись, Хассиян осторожно погладил плечико, лежащей рядом девушки и замер. Замер, вспомнив «как» он к ней приехал. И что он ей сказал!
Глухой, полный раскаяния стон раздался в сумрачной спальне.
Катарина проснулась мгновенно. Стремительно села на постели, вглядываясь в силуэт лежащего мужчины, вздрогнула, увидев, что он смотрит на нее, но тут же потянулась к нему, осторожно прикоснулась губами к его лбу и встревожено спросила:
— Ян, как вы?
Он удивленно моргнул. В ее голосе было столько неподдельного участия, столько нежности и заботы. Горло сжало спазмом, а глаза всегда сдержанного мужчины заблестели, но большего, он себе не позволил.
— Ян, — Кати прикоснулась к его щеке, — вы должны разговаривать! Мы успели промыть желудок до того, как яд полностью попал в кровь.
Яд? Он поверить не мог! Яд… но как?
Рывком поднявшись, Хассиян встал с постели и голова закружилась. Устоял он с трудом. Покачиваясь, подошел к окну, распахнул створки, с наслаждением вдохнул соленый морской ветер, и только тогда нашел в себе силы спросить:
— Яд?
Катарина осторожно встала. В отличие от императора, ее несколько смущал тот факт, что мужчина был полностью обнажен, впрочем, раздевала она его сама… правда помогали стражники, удерживающие невменяемого императора. Кати невольно улыбнулась — она никогда не думала, что умеет так кричать и приказывать. Но стражники, несмотря на протестующего императора, выполнили все ее требования… Собственно, привязав повелителя к постели.
Взяв одну из простыней, что стопкой были сложены у постели, она подошла к Хассияну, и попыталась скрыть, то, что ее так смущало.
— Что ты делаешь? — не совсем понял ее намерения Ян.
— Уже почти ничего, — обернув простынь вокруг его бедер, ответила Кати.
А в следующее мгновение, просто обняла, прижавшись к его спине, так и замерла, еще не до конца веря, что спасла. Действительно спасла и он рядом, он здесь, он с ней.
В двери осторожно постучали. Отпрянув от Хассияна, Кати торопливо вернулась к постели, надела халат и вскоре уже впускала столь раннего посетителя.
Изумленный повелитель Ратасса оторопело уставился на мужчину со свечой в руке, в котором узнал лорда Анеро.
— Как он? — шепотом вопросил преданный советник.
— Очнулся, — радостно выдохнула счастливая Катарина. — Разговаривает. Да входите, он уже даже встал с постели.
Анеро не заставил просить себя дважды и торопливо вошел. Пламя его свечи заколебалось от ветра из раскрытого окна, сам советник несколько смутился внешним видом повелителя. Впрочем, его смущение длилось меньше, чем откровенное непонимание ситуации Хассияном.
— Мой император, — Анеро передав свечу Катарине, низко поклонился, лишь после этого позволил себе подойти ближе, — как вы себя чувствуете?
— Сносно, — Ян все больше удивлялся происходящему, — а… почему вы спрашиваете?
В этот момент Катарина начала зажигать свечи в спальне и Хассиян отметил, что ковров тут больше нет, части мебели так же, на спинке кровати висят разрезанные веревки, у самой постели несколько тазов с водой, а еще помещение было наполнено запахом трав.
Заметив его удивленный и почти шокированный взгляд, Кати с улыбкой пояснила: