Право на счастье
Шрифт:
Глава 31
Любовь и поддержка
Дорогие Шан и Дан!
Не могу выразить, как много вы для меня значите и как я вам благодарна за ваше посещение на День Благодарения. Несмотря ни на что, я считаю этот день одним из счастливейших в моей жизни.
Счастье, как и здоровье, не замечаешь, пока его не лишишься. За последние, тяжелые для меня, месяцы я научилась ценить то хорошее, что у меня осталось. Я потеряла вашего отца, но пока вы со мной, у меня есть по крайней мере двое верных друзей.
Вчера Кирк Хаммонд принес мне
Кирк рассказал, как завтракал с Джимом и как трудно было смириться с тем, что Джим стал ему чужим. Меня это тоже опечалило, ведь я помню, какими они были друзьями с вашим отцом. И что бы там ни говорили о новом звездном окружении Джима, я уверена, он потерял то, что ничем невозможно возместить.
Сегодня утром я говорила с ним по телефону. Должна признаться, что расстроилась и даже позвонила доктору Сабатини. Она заверила меня, что это нормальная реакция. Я всегда чувствую себя лучше после разговора с ней.
Проблема состоит в том, что на каникулах отцу предстоит в Апсене сдача экзаменов на квалификацию. Кстати, оказалось, что мисс Джордан прекрасная лыжница, и ему очень хочется, чтобы вы узнали ее поближе. Джим хочет, чтобы вы поехали с ним, и я присоединяюсь к его мнению.
Как уже много раз говорила, я не хочу лишать вас любви вашего отца. Что бы он ни делал, он остается вашим отцом и очень вас любит. Мне будет только тяжелее, если я присоединю к той тяжести, что давит на меня, чувство вины за то, что лишила детей отца.
Так что не надо поднимать шум. Я знаю, что мое решение верно, иначе бы не писала. Перестаньте смеяться. Как только я вытерла слезы, сразу села писать это письмо. Кстати, позвонила Пич и пригласила меня провести Рождество у нее. Я согласилась и действительно намерена к ней приехать. Там будут Мэгги и Кирк и еще, как подозреваю, молодой актер, сыгравший главную роль в «Песочном человеке». Так что вам не о чем беспокоиться. Я, вероятно, буду в компании даже больших знаменитостей, чем вы с отцом.
Я уверена, что смогу. И доктор Сабатини тоже так думает. Она на той неделе приедет ко мне, и мы вместе отправимся за покупками в торговый центр. А пока я каждый день все дальше и дольше гуляю по окрестностям: день моего выхода в свет совсем близок.
Я люблю вас обоих. Обещаю скоро навестить вас в колледже.
С любовью
ваша мама.
Глава 32
Душевная мука
Пич вошла в отделение реанимации клиники «Сидэс-Синай», и в ее объятия тут же упала Кейси.
— Кейси, что случилось с мамой? В каком она состоянии?
Кейси всхлипывала, что-то бормотала. Она была в носках, длинная парка надета прямо на пижаму, волосы растрепаны. Как можно ласковее Пич усадила ее на кожаную кушетку в приемной:
— А теперь успокойся и расскажи все по порядку.
Кейси судорожно вздохнула и сказала:
— Не знаю, что и думать. Состояние критическое. Она… передозировала снотворное.
— Ты не можешь рассказать поподробнее? — попросила Пич.
— Попробую. Она сегодня утром не встала с постели. В семь я зашла в спальню и поняла, что что-то не так. Она очень торопилась в салон, так как всегда боялась, что без нее начнется кавардак. Господи, она лежала неподвижная и такая белая! Я испугалась, что она умерла. Вызвала «скорую», и они сразу приехали.
— Откуда ты узнала про снотворное?
— Она оставила пустую упаковку в ванной. Боже мой, зачем она это сделала?
— Ты уверена, что это самоубийство?
Кейси утвердительно кивнула:
— Мама оставила мне записку, лежала на ее подушке.
Кейси достала из кармана смятый листок и протянула его Пич. Глаза ее наполнились слезами, и буквы стали расплываться.
Моя дорогая Кейси!
Не старайся понять, почему я это сделала. У меня были причины. На некоторые вопросы ответов не найти. Единственное, о чем я сожалею, это о том, что оставляю тебя одну.
С самого твоего рождения ты одна давала мне волю к жизни. Ты принесла в мою жизнь свет и тепло, заслонив собой боль и разочарование.
Будь счастлива и вспоминай свою мать с нежностью.
Письмо абсолютно ничего не объясняло. «Типично для Грэйс, — подумала Пич, — но почему… почему именно сейчас?»
— Милая, вчера произошло что-нибудь?
— Да, но новости были приятными. Ничего такого, что привело бы ее… к этому. Как раз наоборот.
— Что за новости?
— Джерри, отец моего ребенка, позвонил мне. Он был в госпитале с сердечным приступом. Микроинфаркт, говорит, что ничего серьезного. Он позвонил сказать, что любит меня, и в тот момент, когда решил, что умирает, понял, как я для него много значу и как он хочет нашего ребенка. Джерри все рассказал жене, и она дала согласие на развод.
Пич была обескуражена:
— И как мама отреагировала? Она была счастлива?
— Да, наверное. Мне так кажется. Я была так занята собой, своей радостью, что даже не обратила внимания на ее реакцию. Последние несколько недель я пребывала в жалком состоянии. Он не звонил, и я уже начинала думать, что мама права.
— Права в чем?
— Что он просто хотел избавиться от меня и ребенка.
Они долго сидели молча, поглощенные горем, среди таких же углубленных в собственное несчастье людей. Через час сестра вызвала Кейси:
— Мисс Гейбл? Могу я пригласить вас на пару слов?
Сестра показала на дверь в небольшой кабинет за стеклянной перегородкой. И Пич, и Кейси похолодели от страха.
— Моя мама… она не…
Сестра взяла ее под руку и помогла подняться. Пич тоже встала на негнущихся ногах. Кейси мертвой хваткой схватила Пич за плечо и взмолилась:
— Пич, прошу вас, не оставляйте меня!
Сестра закрыла дверь и предложила Кейси присесть:
— Доктор Аустин просил подождать его. Он у вашей матери.