Право на счастье
Шрифт:
— Она… жива? — спросила Пич.
— Да, но ей очень плохо. Не хотите кофе?
Обе женщины отрицательно покачали головами. Едва ли кто-то из них был в состоянии что-либо проглотить. Сестра ободряюще улыбнулась:
— Теперь вам нечего бояться. Она в надежных руках. Если только ее можно спасти, наш персонал это сделает, а доктор Аустин очень хороший специалист. Попробуйте немного расслабиться и позвоните, если вам что-нибудь понадобится.
Минуты тянулись как часы. Пич старалась собрать воедино мозаику из обрывочных сведений из жизни Грэйс. Многого она не знала, многое
Часы на столе показывали одиннадцать, когда в кабинет наконец вошел Джим. Он выглядел усталым, и на его лице ничего невозможно было прочесть.
— Она жива, Кейси, но, если честно, то я не знаю, можно ли это назвать хорошей новостью.
— Что вы хотите сказать?! — испуганно воскликнула Кейси.
— Дважды наступала остановка сердца. Просто удивительно, как ее вытащили с того света.
— Разве это не здорово? — пытливо взглянула на него Пич.
Джим смотрел только на Кейси.
— Мы не знаем, насколько пострадал мозг. Она без сознания. Делается все возможное. Я пригласил к ней лучшего нейрохирурга города. Нам остается только ждать и надеяться.
— Я могу ее увидеть?
— Пока нет, Кейси. Она проходит курс интенсивной терапии. Пич, почему бы тебе не забрать Кейси домой и не накормить ее? Запомни, юная леди, ты носишь под сердцем внука Грэйс. Думай об этом.
— Вы можете позвонить мне, если что-то понадобится, — сказала Пич.
Через двадцать минут они были уже у Пич дома, и Сара готовила ленч. Кейси сообщила о случившемся Еве, а Пич вернулась в спальню позвонить Джейсону и сказать, что они не смогут встретиться, пока ситуация не прояснится. Опустив трубку, она вдруг подумала, как далеко от нее сегодняшняя ночь. Казалось, прошла… целая жизнь. Трагедии имеют свойство изменять ход времени, устанавливая собственный отсчет.
День клонился к вечеру. Сгущались сумерки, и вместе с ними сгущался страх. Как раз в это время — между днем и вечером — позвонил Джим и сообщил ободряющие новости:
— Доктор Рейнхард просканировал мозг и провел другие тесты. Появилась надежда. Грэйс все еще в коме, но, если ее удастся оттуда вывести, мозг будет работать нормально.
— Слава Богу! — горячо прошептала Кейси.
— Мы все из плоти и крови, не из железа. Ты меня понимаешь, Кейси?
— Понимаю. Я все понимаю, Джим. Я поеду домой. Вы сможете мне туда позвонить?
— Мне кажется, тебе лучше остаться, — запротестовала Пич.
— Благодарю, но боюсь, что если я не смогу поехать домой сейчас, то больше никогда не смогу.
Пич почувствовала себя после ухода Кейси страшно одинокой и решила пригласить Джейсона переночевать у нее. Только после десятого гудка Пич опустила трубку. Половина восьмого. Наверное, вышел поужинать. Чуть позже Сара принесла на подносе легкий ужин, и Пич проглотила его, сидя в холле перед телевизором. Каждые пятнадцать минут она набирала номер Джейсона, но ответа не было. В одиннадцать Пич наконец сдалась. Она старалась отмести предположения о возможном времяпровождении своего молодого любовника. Сейчас не должно быть места ни подозрительности, ни ревности, но в глубине души она…
Пич было и стыдно, и горько. Ее подруга погибает, а она поглощена страхом, что молодой любовник сейчас может быть с другой. Неужели она стала старой вешалкой, жаждущей объятий молодого самца? Пич подошла к туалетному столику и зажгла свет. Яркое освещение безжалостно. Прижав к лицу руки, она попробовала натянуть кожу. Подтяжка. А почему бы и нет? Ну что же, пластическая операция вещь не такая уж редкая, да и тело можно привести в божеский вид. Делают ведь это другие женщины? Если за деньги можно приобрести молодость, почему ее не купить?
Вернувшись в спальню, Пич услышала, как в вечерней программе мелькнуло имя Грэйс Гейбл. Как можно! Предать огласке случай самоубийства?! Как может душевная боль человека стать предметом досужих сплетен? Грэйс не была известна в широких кругах. Большого вреда сообщение ей не принесет. Может быть, только чуть поубавит клиентов. А может, и наоборот. Снова зазвонил телефон. Незнакомый голос произнес:
— С вами говорят из госпиталя. Состояние больной под контролем.
Тут же позвонила Кейси:
— Пич, ты видела новости?
— Да, по четвертом каналу.
— И на втором тоже показывали. Как они смеют? Кто им рассказал?
— Успокойся. Представители прессы дежурят в отделениях реанимации. Попытки самоубийства относятся к делам полиции. Происшествия, о которых принято сообщать. Это законно, понимаешь?
— Господи, какая чушь! Мама будет возмущена. Она вообще редко кому что рассказывала.
— Я знаю, моя хорошая, такой у нее характер.
— Пич, я очень злюсь на нее. Как ты считаешь, это нормально?
— Вполне. Слушай, Кейси, я хочу, чтобы ты кое с кем пообщалась. Она прекрасный психолог…
— Забудь об этом, Пич, — прервала ее Кейси, — мама не верила этим шарлатанам, и я не верю.
— Не надо быть такой безапелляционной. Может быть, с твоей мамой все и произошло оттого, что она не стала обращаться со своими проблемами к профессионалу.
— Может быть. Позвоню-ка я в госпиталь.
Через десять минут Кейси позвонила снова. Голос ее дрожал от гнева.
— Я только что говорила с Джимом. Пич, представь себе, я так счастлива и одновременно готова его убить.
— За что?
— Мама уже пять часов как открыла глаза, а он мне ничего не сообщил. Она пока не говорит, но у нейрохирурга хороший прогноз.
— Слава Богу! — выдохнула Пич.
— Пич, разве бы я могла усидеть дома, если бы я знала? А теперь она спит, и встречу придется отложить до утра.
— Вот и прекрасно. Там и встретимся. В котором часу?
— Предлагаю в восемь.
— Замечательно, а сейчас ложись спать и завтра оденься поприличнее. А то распугаешь больных и прессу.