Право на возвращение
Шрифт:
Карпухин кликнул дважды по иконке с надписью Goch, и вместо программы всплыл квадратик все с той же надписью "Введите личный код доступа".
Надо было подумать. Это могло быть второе число из списка, но могло быть и десятое. Программе все равно, входит ли требуемое число в какой-то список. Если ошибиться дважды, вход будет заблокирован окончательно - точнее: может, да, а может, нет, но надеяться на то, что повезет, не следовало.
Громко вздохнув, Карпухин принялся медленно набирать число, стоявшее на второй строчке слева.
– Нет, - сказала Юля
– Нет?
– переспросил он, и пальцы повисли над клавиатурой.
– Джи, - сказала Юля, - следует в алфавите после Эф. А там есть еще Аош, вон видите, вверху слева, а ниже - Бош...
– Похоже, вы правы, - пробормотал Карпухин.
– Сколько таких иконок? Одна, две, три... Семь. Чисел все равно больше.
– Одно уже использовали, - напомнила Юля.
– Да-да. Но все равно четыре числа лишних. Какие?
– Логически - по алфавиту, нет?
Карпухин покачал головой, но спорить не стал. Права Юля или нет, проверить можно было только экспериментально. Подведя мышку к иконке Aoch, Карпухин вызвал к жизни квадратик с требованием ввести код и аккуратно набрал семь цифр второго числа в левой колонке.
"Неправильный код, - появилась надпись.
– Попробуйте еще раз. Вторая попытка из трех".
– Я так и думал, - сказал он.
– Если три раза не получится...
– Значит, первое число справа, - сказала Юля.
И опять Карпухин не стал спорить. Могло быть так, могло быть иначе.
– Йес!
– воскликнула Юля, когда экран стал черным, а потом возникла обычная вордовская страница и на ней текст с заголовком: "Идеи". Впрочем, только это слово и оказалось понятным, дальше следовали крючки, загогулины, квадратики - абракадабра, разобраться в которой Карпухин не смог бы даже под дулом пистолета.
– Ну вот...
– сказал он разочарованно.
– Тут и пароль не поможет.
– Да ну...
– сказала Юля с легким оттенком презрения.
– Пустите-ка меня.
Она постучала Карпухина по плечу, и он встал с ощущением бессмысленности происходящего. Ничего тут не прочитать, ничем Гинзбургу не помочь, глупо все это просто неимоверно...
Юля села на его место, мышка быстро забегала по меню, всплывали какие-то обозначения, которые Карпухин читать не успевал, шрифт был слишком мелким, Юля зачернила текст, что-то нажала, и значки будто по волшебству изменились.
"Здесь изложены, - прочитал Карпухин, - основные идеи и принципы. Главное соображение, которое я принял во внимание..."
– Как вам удалось?
– спросил он.
– Да ну, - повторила Юля.
– Проще пареной... Миша просто выбрал другой шрифт, не из тех, что поддерживается системой по умолчанию. Надо было инсталлировать все шрифты из памяти.
Действительно, как просто, мог бы и сам догадаться.
– Вы хотите читать прямо сейчас?
– спросила Юля.
– Видите ли, мне нужно в детский сад, забрать Аркашу...
Она не хотела оставлять Карпухина одного в квартире и, конечно, не собиралась давать ему с собой компьютер свекра.
– Может, мне пойти с вами?
– спросил Карпухин.
– Это не
– Нет, - сказала Юля.
– Но скоро вернется Маша. Удивляюсь, что она не звонит. Я сама ей позвоню...
Юля быстро вышла и вернулась, Карпухин даже не успел сесть перед лэптопом.
– Маша?
– говорила Юля в трубку.
– Вы еще там?.. Да, я как раз собираюсь. Что они?.. Понимаю. Я поеду за Аркашей, а потом... Договорились.
– Вам не кажется, - сказал Карпухин, когда Юля закрыла крышку телефона и положила аппарат на стол, - что полиция может заинтересоваться компьютером Михаила Яновича, и надо бы, по идее...
– Нет, - резко сказала Юля.
– Я вас поняла, но не думаю, что этот следователь... Послушайте, тут судьба решается, а вы...
Карпухин подумал, что эта женщина, видимо, не так уж хорошо знает своего свекра, если полагает, что для него судьба идей менее важна, чем собственная человеческая судьба. С другой стороны... Кто он такой, чтобы что-то здесь решать или хотя бы о чем-то просить. Будь его воля, он забрал бы лэптоп с собой, отправился в посольство, там быстро бы переписали информацию с диска, а разбираться можно уже потом... и не исключено (хотелось на это надеяться), что вместе с Гинзбургом.
– Извините, - сказал он.
– Единственное, о чем бы я хотел вас просить... Не позволяйте, по мере возможности, кому бы то ни было пользовался...
– Не беспокойтесь, - холодно отозвалась Юля.
– Извините, - еще раз сказал Карпухин и направился к выходу.
– Листок, - сказала она ему вслед.
– Что?
– Карпухин сделал вид, что не понял.
– Листок с числами, - пояснила она.
– Вы забрали его с собой, а это...
– А это, - жестко сказал Карпухин, - моя личная собственность. Не забудьте, Юля, что ваш свекор передал листок мне, у меня он и останется.
Ей хотелось самой покопаться в текстах? Зачем? Из любопытства? Или в ее желании завладеть кодами было еще что-то, Карпухину пока непонятное?
Не прощаясь, он вышел за дверь и тихо притворил ее за собой.
– Приезжайте, - сказал Анисимов, когда, выйдя от Гинзбургов, Карпухин связался с работником посольства по мобильному.
– Вся информация сходится ко мне, и лучше нам не суетиться... пока.
– Вы говорили с детективом?
– поинтересовался Карпухин.
– Приезжайте, - повторил Анисимов, не желая, видимо, ничего сообщать по телефону.
До посольства пришлось добираться на двух автобусах, Карпухин чуть было не сел в тот, что шел в противоположную сторону, но вовремя сориентировался и перешел улицу. С утра он ничего не ел, в желудке урчало, начала напоминать о себе застарелая залеченная язва, нужно было обязательно что-нибудь бросить в рот, и Карпухин купил в кафе рядом с посольством завернутую в полиэтилен длинную булку с брынзой, помидором и огурцом. Оказалось необыкновенно вкусно, и он успел съесть импровизированный обед до того, как вошел в холл посольства, где его поджидал Анисимов и сразу повел в свой кабинет.