Право на вседозволенность
Шрифт:
Девушка скромно промолчала.
– Рад, что у вас все благополучно разрешилось, - сухо сказал инкатор.
– Я, собственно, шел к вам попрощаться.
– Уже покидаешь нас?
– расплылся в улыбке Оберон.
– Как жаль!
– Заметно!
– буркнул Карминский и пошел готовиться к отъезду.
***
После отъезда Филиппа Далия заметно оживилась. Теперь она проводила много времени вместе с принцем и Юлианой. Так много, что Тони хотелось выть от ее назойливости. Он перебарывал себя и всячески старался
На четвертый день Энтони не выдержал. Рано утром он потихоньку пробрался в оранжерею, чтобы нарвать букет цветов для Юлианы. В последние дни она стала откровенно скучать, и юноша на все лады проклинал в душе узурпировавшую его время дочь Моррея. Он нарвал охапку нежно-розовых роз, мечтая преподнести их юной герцогине, но на выходе нос к носу столкнулся со своей навязчивой обожательницей.
– О, как это мило с твоей стороны, Тони!
– кокетливо поправляя сползшую на плечо бретельку платья, проворковала она и протянула руки к цветам.
Принц бросил отчаянный взгляд на опустевший розарий. На второй букет цветов не оставалось. Мгновение он колебался, не зная как поступить, но потом решил, что Юлиана для него дороже глупых условностей и потянул букет на себя. Острый шип впился девушке в палец и она ойкнула.
– Извини, Далия, это не тебе!
– ужасаясь собственному поступку, заявил Энтони.
Она обиженно заморгала, отпуская цветы, и поднесла ко рту кровоточащий палец. Принц прошмыгнул мимо нее и быстро взбежал вверх по лестнице. И хотя ему все-таки удалось порадовать Юлиану розами, день был безнадежно испорчен. Разобиженная Далия не пришла на завтрак, пропустила обед и отказалась идти на прогулку.
– Что это с ней?
– удивленно спросила герцогиня, когда они с Энтони остались наедине.
– То не отходила от нас ни на шаг, теперь даже видеть нас не хочет...
Юноша подошел к столу и стал перебирать лежавшие на нем коробки с дисками, стараясь скрыть свое смущение.
– Это я виноват, - наконец признался он.
– Тот букет, что я тебе подарил... В общем, Далия решила, что я собрал его для нее. А когда я ей сказал, что она ошиблась... Короче, она посмотрела на меня так, словно только что мысленно внесла меня в список своих смертельных врагов.
– Ясно, - расстроилась Юлиана.
– Спасибо за заботу и цветы, но лучше бы ты отдал их ей...
– Наверное, я и правда был чересчур груб с ней, - вздохнул принц.
– Но она за эти дни меня так достала, что я уже просто не мог быть с ней вежливым!
Со стороны двора послышался шум автомобильного двигателя и Энтони выглянул на улицу.
– О, Господи! Они уезжают!
– простонал он.
Юлиана подбежала к окну и увидела, как слуги выносили из дома чемоданы и складывали их в багажник урчащего джипа. Растерянный Оберон что-то говорил Моррею, видимо расспрашивал о причинах столь поспешного отъезда. Тони открыл форточку в надежде услышать хоть часть их разговора.
– Далии нездоровится!
– объяснил королю Альфред.
– Хотя мне кажется, что это всего лишь предлог, и она просто скучает за Филиппом.
Астарот угрюмо кивнул
– Позови Тони с Юлианой. Скажи, что наши гости уезжают.
– Не нужно!
– поспешил сказать Моррей.
– Далия просила не говорить им пока о нашем отъезде. Сказала, что у них сегодня какое-то важное событие, и она не хочет портить им вечер.
– Как мило!
– саркастически пробормотал принц.
На крыльце появилась одетая в шубку Далия и стала церемонно прощаться с королем.
– У нее глаза заплаканные, - прошептала Юлиана.
Тони скорчил несчастную физиономию и отодвинулся от окна. Скрипя по снегу лакированными сапожками, дочь Моррея прошла в машину и стала жестами поторапливать заболтавшегося отца.
– Они даже не попрощались с нами...
– сокрушенно прошептал принц.
Юлиана тоже отошла от окна и села на диван. Ее плечи затряслись от хохота.
– Подружились со сверстниками, называется, - сквозь смех сказала она.
– Я выжила отсюда Филиппа, ты - Далию. У нас с тобой просто талант наживать себе врагов!
Ее неожиданная реакция на неприятное событие приятно расслабила Энтони.
– У нас это семейное!
– с улыбкой заметил он.
– Талинальдию весь мир не выносит, почему асакурийцы должны быть исключением?
Но, несмотря на бодрый голос, чувствовалось, что он сильно опечален.
– Да, едва ли нам стоит переживать из-за двух разобиженных на нас подростков, - утешила его Юлиана, надеясь, что принц не заметит в ее голосе фальши. Сама она была чрезвычайно обеспокоена, что им не удалось подружиться с Далией и Филиппом. Хотя, откровенно говоря, они с Тони и не сильно-то к этому стремились. Плохо было то, что эти дети с легкостью командовали своими родителями, раз те по их первому требованию согласились прервать давно запланированный визит. А значит, если асакурийские олигархи так и останутся в Талинальдии при власти, то вражда с ними будет неизбежна.
Юлиана оживленно забалтывала принца, а сама корила себя за то, что пошла на поводу эмоций и поссорилась с сыном Альбиньи. Теперь ей нет обратного хода. Она просто обязана стать превосходным инкатором, чтобы исправить свои ошибки и суметь защитить Энтони от этих неприятных людей. Она чувствовала: противостояние с ними только начинается.
***
Июнь выдался на редкость приятным. Ежегодно приносившие дожди циклоны в этот раз обошли Талинальдию стороной, и люди вовсю наслаждались прекрасной погодой.
Юлиана, Тони и пятеро его школьных приятелей готовились к месячному морскому круизу. Присматривать за подростками король назначил Райда Беккера, добродушного пятидесятилетнего толстяка, с малолетства помогавшего ему воспитывать сына.
Компания подобралась отличная. Поначалу Юлиана опасалась, что друзья Энтони не примут ее в свою компанию, но уже по дороге в порт стала ощущать себя своей среди поминутно заливавшихся хохотом из-за каждой мелочи ребят.
Микроавтобус остановился у причала, и галдящая стайка молодежи быстро высыпала из него наружу. Огромная белая яхта лениво дремала на бережно баюкающих ее волнах.