Право на выбор

Михеева Рина

— А ты чего такой мрачный? — встревоженно спросила Райяна. — Тебе еды, что ли, не досталось?

— Досталось. Меня и так кормят, как на убой. Похоже, готовят на замену старому князю и княгине. Это Лума так думает, а она многое знает, так что вряд ли ошибается.

— Ну и ну… — протянула Райяна. — А они? А их…

— Если мы сбежим, их пока что не пустят в расход, потому что не будет замены. Бежать с нами они точно не смогут. Но если сбежим, может быть, этим сохраним и их жизни.

— А что они с ними делают? — с замирающим сердцем спросила волчица.

— Вроде

бы используют их кровь, чтобы делать амулеты, при помощи которых управляют мраками.

— Надеюсь, эта зайчиха справится и выведет нас отсюда, — озабоченно проговорил Фер.

— Я тоже надеюсь, но не слишком. Лума упомянула про норенгов. Отступник исхитрился подчинить некоторых из них, и вот от них-то нам вряд ли удастся уйти.

— Норенги… — пораженно протянула Райяна. — Я почти ничего не знаю про них.

— А вот я кое-что слышал, — мрачно отозвался Фер. — Они владеют мощной магией земли. И под землей нет никого, кто мог бы с ними тягаться.

— Лума хотела достать что-то, что нам поможет, — вздохнул Тьер. — Молитесь Тене и всем богам, чтобы ей это удалось.

ГЛАВА 28. Побег

Лума вернулась на следующую ночь и отворила клетки при помощи очередного амулета, которых, похоже, у старой няни было не меньше, чем у заслуженного мастера-артефактора.

— Тише, — прошептала она, хотя этого и не требовалось. Все и так даже дышали через раз.

Они гуськом двинулись за зайчихой по почти совершенно темному проходу. Проходя мимо единственной клетки, так и оставшейся запертой, Райяна на миг остановилась. Там, на земляном полу, лежало двое волков. Они прижимались друг к другу худыми боками, находясь в забытьи, но даже в этом состоянии нуждаясь друг в друге. Поблизости стояла миска со свежим мясом и вода.

"Их хотя бы не морят голодом", — подумала Райяна. Но это служило слабым утешением. Было видно, что они истощены. Может быть, сами отказываются от пищи? Но скорее так действует на них заключение и чары Отступника, которыми пропитано это место. Хорошо, что они почти все время спят. Время для них течет незаметно. Волчица пошевелилась, и Райяна уловила обрывок ее мысли или, может быть, сна: "Ярон… сынок…"

Райяна потрясла головой, отгоняя готовые навернуться на глаза слезы и поспешила дальше, ухватив за руку Талису. Девушка-белка плохо видела в темноте и вообще была растеряна и испугана, впрочем, как обычно. Да и кто не боялся бы на ее месте?

Райяна и сама ощущала страх, но не позволяла ему взять верх. Это как в бою. Только еще тяжелее. Потому что там от тебя зависит больше, там можно переключиться на действие, на просчет вариантов и воплощение их в жизнь, а страх задвинуть подальше. Но красться в темноте, полностью завися от проводника и от случая… Да, это тяжело. Но если держится Лума, остальным стыдно поддаваться страху.

Рядом с Фером в облике медведя шел человеческий мальчишка, совсем еще юный, примерно того же возраста, что и Талиса. Тьер был в человеческом облике и вел за руку девушку. Двое охранников спали явно не простым, а наведенным — магическим — сном. Беглецы осторожно миновали их и двинулись дальше.

Лума

шла быстро, словно вокруг было светло, как днем. "Наверное, у нее и для этого имеется какой-нибудь амулет", — подумала Райяна. Дневные светлые оборотни обычно плохо видят в сумерках и темноте, а тут даже темным оборотням не хватало света — пепельников на стенах здесь было еще меньше, чем в темнице, где они все же давали чахло-болезненный свет, видимо, подпитываясь от пленников.

В тишине подземелья стало слышно, как дышит Лума, — она явно устала, но продолжала спешить вперед, куда-то поворачивала, уверенно выбирая путь.

— Позволь понести тебя, тетушка, — уважительно обратился к ней Фер.

Лума остановилась, вздохнула, признавая, что былая резвость осталась в прошлом, и перекинулась. Фер принял зайчиху на спину, и она продолжила указывать дорогу, мысленно командуя на поворотах: прямо, влево, вправо. Так они шли, почти бежали, около получаса.

Лума неожиданно заволновалась, спрыгнула с медвежьей спины и снова вернула себе человеческий облик. Райяна бросила быстрый взгляд по сторонам. Здесь уже не было той давящей тяжести, которая ощущалась в оставленной части подземелья, превращенной в темницу, да и пепельники росли хоть и не особо густо, но зато имели здоровый вид, переливаясь чистыми цветами, а не мутными, болотными.

— Доброго здравия тебе, — Лума поклонилась кому-то, показавшемуся впереди в полутемном проходе.

Райяна снова уверилась, что зайчиха каким-то образом усилила свое зрение, потому что кроме нее еще никто ничего и никого не видел. Слова Лумы будто оживили сумеречную пустоту и оттуда показалась гиена. Талиса вздрогнула и попятилась, двое других пленников, предназначенных на корм будущим мракам, тоже.

— Не бойся, — шепнула Талисе Райяна. — Это, должно быть, шаманка.

— Все равно страшно… — едва слышно откликнулась белка. — Говорят, она…

— Меньше слушай всяких, — дернула плечом волчица.

— И тебе здравствовать долгие годы, — ответила гиена и приняла человеческий облик.

Она оказалась немолодой, но крепкой женщиной, с седыми прядями в темных волосах, забранных в хвост, с прямой спиной и пронзительным, как и у всех шаманок, взглядом.

— Не бойтесь, я не кусаюсь, — усмехнулась она, глядя в испуганные глаза Талисы.

Подошла, коснулась кончиками пальцев грубого браслета на тонком запястье девушки, и металл будто рассыпался в прах. Талиса поклонилась шаманке, а та уже избавляла от ограничителя Фера. На медведе был ошейник, не позволяющий ему вернуть человеческий облик, его шаманка тоже уничтожила. На Тьере ограничителей не было.

— Идем, — сказала она. — Я надеюсь, что ТашНорШера нам поможет. Иначе… у нас нет шансов. Отступник отправит по вашим следам норенгов. Скоро. Уже скоро, — глаза Тайры сверкнули, она развернулась и пошла вперед, замирая на развилках, шевеля беззвучно губами, поднимая руки, будто взывая к божеству.

Остальные последовали за ней, настолько потрясенные этим заявлением, что даже ни о чем не спросили.

— Кто это — ТашНорШера? — спустя несколько поворотов тихо спросила у Лумы Райяна.