Право первой ночи. Танец огня
Шрифт:
Рыжий дружинник был вынужден остаться в Медоу после пира, на котором ему сломали ребра. Мей постоянно с ним встречалась. Учитывая, что образ жизни она вела затворнический, это казалось странным. Будто Элдер следил за ней. Пару раз он якобы случайно проезжал мимо дома на опушке как раз в тот момент, когда Мейден нужна была помощь. И всегда рыжий проявлял невероятную отзывчивость. Он часто шутил, задавал много вопросов, но почти никогда не говорил о себе или своем господине.
— Ваша светлость, — опомнился староста, кинувшись в ноги мужчине в черном.
Мейден,
Стоунч, быстренько переговорив с хозяином, обратился к людям:
— Гости дорогие, сам князь Реймор Буреликий решил почтить наш скромный праздник своим присутствием.
Народ радостно загудел. Мей заметила, как князь шепнул что-то Элдеру, и тот быстрым шагом направился к экипажу.
— Позвольте, ваша светлость, предложить вам лучшее место, — приговаривал староста, ведя господина прямиком к столу новобрачных.
Мейден встала с места. Нужно было что-то сказать, поприветствовать высокого гостя, поблагодарить, но язык будто примерз к небу. Она вспомнила, как подтрунивала над ним, думая, что имеет дело с простым наемником, как пообещала прийти, но не явилась. От этих мыслей голова пошла кругом, к горлу подкатила тошнота.
— Кланяйся гостю, доченька, — шепнул староста Мейден.
Она все еще не могла поверить своим глазам. Испуганная и растерянная Мей исполнила книксен. Судя по строгому взгляду, которым наградил ее князь, получилось не очень.
— Стоунч, твоему сыну повезло с женой, — говоря это, Реймор продолжал смотреть на Мейден. — Настоящая леди, благовоспитанная и немногословная. Как раз для такой у меня есть подарок.
Он дал знак рукой, и Элдер, появившийся подле господина, раскрыл перед ним резную шкатулку. Когда князь извлек из нее пояс, люди вокруг восхищенно зашептались. Ткань, алая с золотым, мерцала в свете факелов будто живое пламя, невесомое и прекрасное.
— Позволит ли невеста? — несмотря на то, что это был вопрос, в голосе князя не было ни капли любезности, будто он разговаривал не с живым человеком, а с вещью.
Мейден снова покосилась на мужа. Калеб замер как каменный истукан, лицо его стало совсем серым и безжизненным.
— Конечно, ваша светлость, конечно. С превеликой радостью, — ответил за Мейден староста.
Но князь пропустил его слова мимо ушей. Он ждал. Неужели ее согласия?
Не желая испытывать терпения господина, Мей слабо кивнула.
Реймор приблизился к ней вплотную. Он перекинул пояс через Мейден, заключив ее объятия. Князь был так близко, что она могла чувствовать не только тепло, исходящее от него, но и едва уловимый аромат. Так пахнет летним вечером лесная дорога: травой и пылью, нагретой солнцем корой и дымом будущих пожаров.
От смущения и страха Мейден зажмурилась и, подняв руки, прижала их к груди.
Темноту заполнил шорох ткани, туго обнявшей стан. Неожиданное прикосновение, горячее и решительное, заставило вздрогнуть. Князь аккуратно
— Благодари, — требовательно велел староста. — Не пучь глаза как жаба.
Мейден непослушным языком пролепетала невнятное «спасибо». Князь по-прежнему молчал, рассматривая ее, будто видел первый раз.
— Вот же бестолковая, — не унимался Стоунч.
— Хватит, — сухо оборвал его Реймор. — Где я могу сесть?
Как и опасалась Мей, место князя оказалось рядом с ней. Зажатая между супругом и господином, она не понимала, как следует вести себя дальше.
Реймору и его людям, которых также усадили за столы, подали подогретые кушанья. Дружинники с аппетитом набросились на еду, оживленно переговариваясь между собой. Сам князь ни к чему ни притронулся, только пригубил немного эля. Стоунч было попытался угостить господина лучшим вином из своих особых запасов, но в ответ получил лишь презрительный взгляд. Мейден заметила, как князь сделал едва заметный знак Элдеру, и рыжий с напускным весельем утащил старосту к пирующей своре.
— Не возражаешь, если невеста со мной потанцует, — Реймор вроде бы обращался к мужу Мей, но при этом даже не смотрел в его сторону.
— Она не обучена господским танцам, — угрюмо процедил Калеб.
— Нестрашно, — князь встал из-за стола и громко обратился к музыкантам: — Эй, сыграйте-ка нам что-нибудь не такое резвое.
Те беспрекословно повиновались. Задорные ритмы оборвались, уступая место плавным мотивам. Гости взялись за руки, чтобы закружиться в огромном хороводе, как того требовал танец. Но Реймор, видимо, был не в курсе. Он решительно вышел в центр, и Мей ничего не оставалась, кроме как послушно следовать за ним.
— Похожий танец популярен нынче при дворе, — мимоходом обронил князь. — Правда, исполняют его под иную музыку.
Мейден замялась: сказать или нет. С одной стороны, перечить хозяину — неслыханная дерзость. С другой, не впадет ли он в бешенство, поняв, в каком нелепом положении оказался прямо у всех на виду.
Она набрала в грудь побольше воздуха, подыскивая слова, но сказать так ничего и не успела. Реймор уверенно положил одну руку ей на талию, а вторую, подхватив Мей за кисть, приподнял и отвел в сторону.
— Я поведу, — спокойно сказал он.
Князь играючи привлек Мейден к себе, так, что их бедра соприкоснулись.
— Так проще двигаться в такт, — невозмутимо пояснил он. — Просто обопрись на мою руку. Необязательно виснуть на мне дикой кошкой.
Мей ужасно смутилась. От волнения она не заметила, как вцепилась в господина мертвой хваткой, так, что костяшки пальцев побелели.
Реймор сделал шаг назад, увлекая ее за собой, затем вперед, не оставляя выбора, кроме как отступить. Поначалу движения не отличались точным совпадением. Мейден видела на лицах гостей, вереницей проплывающих мимо, недоумение и злорадное любопытство. Не в силах сносить это больше, она вперилась взглядом прямо перед собой, рассматривая переплетение нитей на камзоле господина.